Фальсификация истории России - страница 4

М.Карамзин намного перещеголял А.И. Мусина-Пушкина (члена Комиссии). "Я искал древнейших списков… В 1809 году, осматривая древние рукописи покойного Петра Кирилловича Хлебникова, нашел я два сокровища в одной книге: Летопись Киевскую, известную единственно Татищеву, и Волынскую, прежде никому не известную… Через несколько месяцев достал я и другой список их: принадлежав некогда Ипатьевскому монастырю, он скрывался в библиотеке С.Петербургской Академии наук между Дефектами". (Н.М. Карамзин "История Государства Российского", том 1, стр.24.) Все подобные открытия невероятных по своему значению, никому никогда до этого не известных и некем никогда не упоминаемых документов – делаются почему-то только участниками работы Комиссии. Причем, все эти «находки» странным образом УДАЧНО доказывают заданные Екатериной указания по изменению картины истории. Дала задание – а вот и документ нашелся, ранее никому не ведомый! Цепь удивительных совпадений.

На самом деле «липа» очевидна. Никто в здравом уме не может поверить, что Карамзин мог найти в библиотеке Академии наук нечто никем не замеченное и к тому же до этого никому не известное и нигде не упоминаемое. Белинский это комментирует так: «Все "вновь разысканные" своды, как близнецы-братья "изготовлены на одной колодке" то ли "Екатерининскими ребятами", то ли "первооткрывателями". Каждый из "вновь найденных" летописных сводов имел свое какое-либо уточнение или "подстегивал" к Киевской старине новую "великорусскую" землю, то ли Тверскую, то ли Рязанскую иль Московскую».

Параллельно Екатерина II вводит своим Указом в 1787 году строгую цензуру на публикацию книг по истории и на переиздание древних летописей. Отныне частные издательства не могут издавать такую литературу, а в первую очередь это запрещено знаменитому издательству Новикова, который издал во время работы Комиссии несколько книг, которые прямо противоречили историческому творчеству Екатерины (об одной из них подробнее – ниже). А 16 сентября 1796 года был объявлен указ Екатерины II о запрещении "вольных типографий" и о введении еще более жесткой цензуры.

Характерная черта плана тотальной фальсификации – полное исчезновение источников, на открытие которых ссылается Комиссия. В том числе упомянутые выше летописные своды, якобы найденные Карамзиным, – странным образом исчезли, их никто не видел, кроме Карамзина, но зато они включены в базис истории России. Сие ненаучно: эти «летописи» не были доказаны исторической наукой как достоверные (вообще не были изучены) и исчезли – с какой же стати они сегодня признаются «достоверными»?

Например, это невозможно в биологии: ученый не может приписать себе открытие нового вида, не предоставив самого образца этого вида. А вот в исторической науке, оказывается, вполне можно доверять только словам исследователя, не подкрепленным никакими видимыми доказательствами. Точно так и «Слово о полку Игореве», опубликованное в 1800 г. по единственному списку, владельцем которого был граф Мусин-Пушкин. Величайший шедевр, находящийся в руках графа,- сгорел, хотя сам граф войну 1812 года пережил и умер только в 1817 году. Не странно ли: граф А.И. Мусин-Пушкин живет постоянно в своем дворце в Санкт-Петербурге, но величайшую ценность почему-то хранит в Москве.

Понятно – иначе нельзя назвать оригинал исчезнувшим. Мусин-Пушкин понимал, что при детальном изучении его "оригинала" обязательно обнаружится то ли его подделка под старину, то ли искажение им текста. Напомню, что Мусин-Пушкин – член Комиссии, а в "Слове…" речь идет о событиях конца ХII века, которые активно фальсифицировались по указаниям Екатерины II. (Л.Н. Гумилев: «Принято считать, что "Слово о полку Игореве" – патриотическое произведение, написанное в 1187 г.») Причем, сама тема «Слова…» абсолютно расходится с исторической фактурой.

Князь мордвы Андрей Боголюбский в 1169 году напал на Русь со своих финских земель и устроил со своими финнами полный геноцид в Киеве, вырезав население, насилуя детей, разрушив при этом все православные храмы и являя при этом свое финское язычество. Зададим себе простейший вопрос: неужели истинный верующий патриот Киевской земли, переживший Андреево осквернение славянских святынь, мог в своем сочинении славить Суздальскую землю Моксель и ее финских князей? Прошло-то всего 15-18 лет. Ответ на вопрос очевиден.