Фамильное привидение - страница 30
Теперь столь неожиданно попавшая «в гости», Генриетта вдруг все это припомнила…
Увы, знание грозило остаться бесполезным — она ведь не готовилась к визиту «в гости» так же основательно, как это делают девушки-клофелинщицы.
К счастью… И это тоже было особенностью Генриетты… Как только она выключала свои «бесполезные мозги», все начинало идти как бы само собой.
Так бывает… например, в теннисе: один много думает и потому не успевает брать мячи, а другой не думает вовсе — и потому успевает всюду.
Пока лысый, приготовившийся недурно провести время с «замечательной рыжей девушкой», хлопал на кухне дверцей холодильника, Генриетта, как и полагается подобранным на дороге «замечательным девушкам», отправилась в ванную…
И, почти не надеясь на чудо, можно сказать, «дрожащими ручонками» открыла аптечку…
Это и было почти чудо…
То самое «простое лекарство», о котором толковала в жалостливой телепередаче матерая клофелинщица, лежало в аптечке среди прочих…
— Мартини? — изображая хорошие манеры и светскую жизнь, что, впрочем, давалось человеку с невероятным трудом, предложил лысый. — Или сразу водочки?
— Мартини. — Генриетта манерно хихикнула. — Только обязательно с соком… — попросила она, капризно надув губки.
Лысый снова отправился на кухню.
Таблетка упала в бокал и почему-то начала шипеть, как аспирин. Ужасающе громко! Генриетте казалось, что треск, с которым лопаются пузырьки, слышно даже лысому на кухне. При этом ужасная таблетка вдобавок никак не тонула, а предательски крутилась на поверхности… «Ее бы ложечкой чайной размешать…» — чуть не плача, думала Геня. Но ложечки, увы, у нематерой клофелинщицы под рукой не было. Ни чайной, ни столовой…
В общем, Генриетта трижды простилась с жизнью за то время, пока проклятый белый кружок наконец растворился.
Но, видно, все и правда шло уже само собой… Когда лысый вернулся к столу, поверхность вина в его бокале была безмятежно тиха. Никаких предательских пузырьков.
Героиня той познавательной телепередачи — Генриетта вынуждена была отдать ей должное, — по всей видимости, была настоящим профессионалом в своем деле — лысый спал как ребенок. Легко и безмятежно.
«Лучше бы эта Хованская держала открытой входную дверь, а не окно…» — с ужасом думала, стоя в лоджии, Генриетта, заглядывая вниз.
Двенадцатый!
В любом случае, чтобы попасть в соседнюю лоджию, ей следовало встать на ограждение.
Геня принесла из комнаты стул…
Лысый продолжал мирно спать, сладко посапывая, согласно рецепту опытной клофелинщицы.
Геня встала на стул. Потом на ограждение…
В общем это оказалось нетрудно… Но очень-очень страшно.
В таких случаях, говорят, главное — не смотреть вниз… Так истошно кричат герои всех приключенческих фильмов, болтаясь, как правило, под окном небоскреба: «Только не смотри вниз, только не смотри вниз!»
Разумеется, Генриетта посмотрела.
В общем, ничего не случилось.
Очевидно, это означало, что у Генриетты очень хороший вестибулярный аппарат.
Просто было очень красиво… Черно-синее небо и пульсирующие разноцветными огоньками автомобилей улицы и магистрали.
И вроде бы высота, на которую она сейчас приподнялась над землей, встав на стул, а потом на ограждение, была невелика… К двенадцати этажам — еще всего-то добавилось… ну, плюс метр.
Но ощущение было уже не то, что прежде, когда она смотрела на землю из лоджии. А как будто немного кружишься — и летишь над городом! Прямо не Генриетта, а Маргарита какая-то…
Пыхтя и держась за перегородку, Генриетта спустилась в соседнюю лоджию… Так же пыхтя, спрыгнула на пол. Все-таки, извините, восемьдесят четыре килограмма, приятная полнота… и абсолютное пожизненное презрение ко всякого рода шейпингам и тренингам. В этом смысле Генриетта была преданной последовательницей сэра Уинстона Черчилля, который, как известно, любил повторять: «И главное — никакой физкультуры!»
А тут такие упражнения…
Генриетта постояла немного, чтобы отдышаться.
Впереди была пустая темная чужая квартира… С запахом покойника, как было обещано Светловой.
Генриетта включила фонарик, изъятый в квартире лысого, — все по-прежнему шло само собой.
Геня стояла в темноте чужого дома и, как старательная ученица, повторяла про себя перечень мест в квартире — типичных! — куда женщина может положить то, чем дорожит… Именно женщина, потому что, как утверждал ас своей профессии, Генриеттин муж, Гоша Ладушкин: «Захоронки мужчины и женщины делают по-разному».