Фанатики Аль Асада - страница 50

В этот момент он был для меня хуже, чем бесполезен. Я знал, что ни в малейшей степени не смогу от него зависеть. То, о чем я подозревал раньше, теперь стало в моей голове уверенностью. Дуэйн был наркоманом!

Он подсел на эту привычку! Несмотря на его протесты по поводу того, что он не употребляет героин, по его нервным жестам и подергиваниям, а также по поту, выступающему на его лице, я мог понять, что ему нужно лекарство - и оно ему очень нужно прямо сейчас.

Двери открылись. Дуэйн начал двигаться. Я схватил его за руку, шагая мимо него в коридор.

«Оставайся», - сказал я, вкладывая пистолет Тамар в его руку. «Отнеси это девушке в машине. А потом убирайся отсюда к черту!»

В последний раз я увидел его лицо, парализованное страхом. Двери лифта сдвинулись, отрезая его от меня.

Я пошел по коридору с тяжелой канистрой на левом плече.

Глава двенадцатая

Я знал, что они наблюдают за мной через глазок. У них, вероятно, был мужчина, который следил за коридором, чтобы увидеть, кто вышел из лифтов. После того, что чуть не произошло на 56-й Ист-стрит, я был уверен, что они будут бдительнее, чем когда-либо прежде, а здесь, в многоквартирном доме, они не смогут выставить охрану в коридоре, не привлекая внимания.

Я подошел к двери и позвонил. Они заставили меня подождать минуту, прежде чем открыть его, сделав вид, что кто-то должен был прийти

из другой комнаты, чтобы ответить на звонок. Все время я знал, что меня тщательно изучают.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов, насколько хватало медной цепи.

"Это кто?"

«Истребитель», - хрипло сказал я.

"Одну минуту, пожалуйста."

Дверь захлопнулась. Я услышал приглушенные голоса, а затем дверь приоткрылась.

Передо мной стоял смуглый молодой человек лет двадцати с небольшим. Он был одет в свободную белую рубашку и темно-серые брюки, которые ему не подходили. Его черные усы исчезли в трехдневном росте густой черной щетины.

«Мы не вызывали истребителя», - сказал он с сильным акцентом. Его глаза подозрительно изучили мои.

Я пожал плечами. «Все, что я знаю, это то, что ты в моем списке на утро. Может, кто-то ошибся».

Вытащив из нагрудного кармана комбинезона листок бумаги, я сделал вид, что смотрю на него. «Вот что здесь написано», - сказал я ему, засовывая бумагу обратно в карман. «Двенадцать часов утра. Пятница, утро».

Я начал отворачиваться. «Если вы, люди, не хотите, чтобы это место было уничтожено, это не моя забота».

Он был в затруднительном положении. Он знал, что отказаться от истребителя тараканов будет странным поведением. Он не хотел привлекать внимание к квартире 12-Н.

«Заходите», - сказал он, наконец решившись. Он широко распахнул дверь. Я вошел.

"Где кухня?" Я спросил.

Он сделал жест.

Я вышел из фойе в гостиную. Двое мужчин сидели, растянувшись в креслах. Один курил сигарету. Он враждебно смотрел на меня сквозь густой дым. Я уловил характерный запах табака Gauloise. Острый, почти едкий аромат напомнил мне кафе Алжира и Марокко. Мужчины в кафе смотрят на незнакомцев с той же подозрительностью и враждебностью, что и он сейчас. Каждый, кто не был другом, был врагом.

Двое мужчин стояли у панорамных окон, закрывавших дальний конец стены гостиной. Шторы были почти полностью задернуты. Один из мужчин стоял перед узкой щелью, глядя вниз на улицу двенадцатью этажами ниже в мощный бинокль ВМФ. Другой мужчина повернулся и уставился на меня, когда я шел на кухню.

В комнате было ощущение напряжения. Как будто все четверо были настроены до предела. Как будто они просто ждали чего-то, что подтолкнет их к насилию. Как будто они хотели избавиться от разочарования путем убийства. В этой комнате витала смерть.

На кухне трое мужчин сидели за столом над остатками завтрака. Грязная посуда была сложена одна на другую. Когда я вошел в комнату, они посмотрели на меня, и в их глазах было такое же подозрение и та же враждебность, что и у других.

Мужчина, открывший мне дверь, шел мне по пятам.

«Это истребитель тараканов», - сказал он почти извиняющимся тоном.

Один из мужчин за столом зарычал по-арабски. «Ты глуп, Машир. Он мог быть любым. Ты слишком рискуешь».