Фантастическая проза. Том 2. Младенцы Медника - страница 16

– Что-нибудь пропало? – спросил Нечаев.

Один из понятых оглядел комнату.

– Ноутбука нет, – сказал он. – И вот здесь, – он показал на тумбочку, – маленький телевизор «Сони» стоял.

– Вы бы поквартирный опрос людей провели, – с видимым упреком сказал следователь. Помнил, щенок, еще курс криминалистики, который ему в следственной школе преподавали! Тут следователь не удержался и брякнул совсем уж несуразное: – Есть же методики, в вестниках следственной практики…

Яйца начинали учить курицу, а Нечаев этого очень не любил. У него и в криминальной милиции начальников хватало. Может, где-то в учебниках и написано, что ходом расследования руководит следователь, наверное, это даже правильно. Только следователь должен быть не желторотым птенцом, а матерой птицей.

– Ты пиши, сынок, пиши, – отечески посоветовал Нечаев, с удовольствием глядя, как наливаются багрянцем оттопыренные уши полномочного представителя прокуратуры. – Как говорил вождь мирового пролетариата – дело молодых учиться, учиться и еще раз учиться.

Понятые были в годах, поэтому они заулыбались, понимающе глядя на сыщика. Краишев неопределенно хрюкнул и принялся стаскивать тонкие перчатки из белой резины, видом и цветом напоминающие пятиствольные презервативы. Осмотр он уже закончил, и перчатки ему были без нужды.

Начальство с обеих сторон уехало около часа назад, оставив следователя и оперативников заниматься рутинной работой. Молодой следователь мог и не знать, что поквартирный обход с целью выявления свидетелей преступления уже проводится и именно в соответствии с рекомендациями, который предлагался в очередных вестниках следственной практики. Слава богу, спецбиблиотеки и в милиции есть, мы эти выпуски тоже почитываем, не отстаем от веяний времени. Что есть новое? Новое – это хорошо забытое старое. Поэтому предложения какого-нибудь свежеиспеченного кандидата наук есть откровение только для него самого, а работники со стажем прекрасно знают, откуда кандидат свои методики слизал.

– Я вам больше не нужен? – вежливо поинтересовался эксперт. – Тогда закиньте меня в морг. У меня сегодня еще два вскрытия.

– Конечно, конечно, – отозвался Нечаев. – Пойду, машину посмотрю.

В коридоре у искалеченного окна с мутным грязным стеклом курили Примус с Авиловым. Увидев выходящего из квартиры Нечаева, оперативники, не сговариваясь, бросили бычки в угол.

– Тишина, – ответил на немой вопрос Примус. – Никто, как водится, ничего… Конфликтов видимых не имел, жил обособленно, с соседями отношений не поддерживал, так, если поздороваться при встрече. Гулянок в квартире не устраивал, людьми характеризуется положительно, серьезный мужик, весь в науке.

– Жена, дети? – мрачно поинтересовался Нечаев, с тоской разглядывая выбритый до блеска череп Примуса. Кто его так в отделе назвал и за что уже никто не помнил. А гляди ж ты, прижилась кличка, никто уже старшего оперуполномоченного Николая Евграфова иначе и не называл.

– Не был он женат, – сказал Примус. – Слуга царю, отец солдатам.

– Ладно, – сказал Нечаев. – Ты, Николай, сходи посмотри машину. Надо Краишева домой отправить. Ему еще сегодня наших клиентов потрошить. А ты, Леша, иди в квартиру. Следаку помощь по возможности окажешь. И повежливее там, не хами, он хоть и зеленый еще, но ведь с прокуратуры, гордость впереди него бежит.

– А ты? – спросил Примус.

– А я самое трудное на себя возьму, – лицемерно вздохнул Нечаев. – Пойду пивка попью, пока этот клоун пишет.

Вот живешь и не знаешь, что за бедствие на тебя обрушится. Вчера еще ты что-то планировал, прикидывал, как будешь щурят из речки на спиннинг таскать да вечером уху из котла под водочку вместе с друзьями хлебать, а утром тебя выдергивает дежурный и гонит на труп, и ты начинаешь потихонечку понимать, что мечты, они потому мечтами и называются, что несбыточны. Не будет у тебя рыбалки и сплава на резиновых лодках по великой русской реке мимо станиц, где проживают казаки и казачки, не будет ночного чая и анекдотов до полуночи. Ничего не будет кроме надоевшего кабинета со старой мебелью, а еще придется рысачить по жарким душным городским улицам в поисках неизвестного идиота, который прирезал талантливого или подающего надежды российского ученого. Дело это казалось Нечаеву гнилым, перспектив раскрытия этого дурацкого убийства пока не предвиделось, а это в свою очередь обещало очередные разносы начальства и укоризненные взгляды, по которым хорошо видно, что начальство тебя считает за дурака, только вслух об этом не говорит, бережет тебя от негативных эмоций.