Фантастические рассказы - страница 7
Возможно, Вы знаете, что в свое время я был изрядным ловеласом, а списку моих любовных побед могли позавидовать многие столичные щеголи и повесы. Так вот, я решил использовать свой богатый амурный опыт на новом поприще.
Если эту капризную даму, Фортуну, — подумал я, — не удается покорить планомерной и скучной осадой, то почему бы не попробовать гусарский подход. Вспомнил я заветы классиков — от Апулея до Пушкина, — вспомнил и свой студенческий «кодекс» в отношении женщин: будь смелым, щедрым и разнообразным.
Отсюда я и вывел иррациональный устав игрока, который в приложении, например, к лотерее выглядит так:
1. Доверься наитию. Никогда не покупай билеты с заранее обдуманным намерением, делай это лишь подчиняясь случайному импульсу, внезапному озарению.
2. Победи жадность. Первый взнос — Удаче. Первый купленный билет без сожалений, не проверяя, выбрось. То же с первым выигрышем.
3. Исключи сомнения. Будь уверен в успехе, и по вере воздастся тебе. Просматривай таблицу выпавших номеров лишь для того, чтобы уточнить сумму выигрыша, а не самый факт его.
Эти три правила обеспечат Вам выигрыш в первое время. Особенно надо обратить внимание на чистоту их исполнения. Малейшие проявления расчета, неуверенности или жадности погубят дело (а можете мне поверить: небрежно, без колебаний, выбросить билет, который, быть может, сделал бы вас богатым, как Крез, посложнее, чем достигнуть покоя в позе Шавасана).
Но не менее важно последнее, четвертое правило, поначалу, впрочем, не используемое. Сущность его знакома любому мало-мальски искушенному дон Жуану: не задерживайся подолгу у одной женщины, иначе ее объятья станут удушливыми. И потому nota bene последний завет!
4. Уходи вовремя.
На этом месте взволнованный поручик с нетерпением перевернул исписанный лист бумаги. Но к его ужасу продолжения не последовало. На обратной стороне безобразным черным осьминогом раскинулось чернильное пятно. Только в самом верху сквозь его зловещие щупальца проступали остатки фразы, расшифровывающей последнее правило: «Никогда … рай боль… т… …з». Да в левом нижнем углу сохранился наспех приписанный посткриптум: «Внук мой непарнокопытный! Бди! Она жестока! Она прекрасна! Но я молился ей слишком долго…»
Так. Поручик бережно сложил листок бумаги. Мысли в голове скакали с место на место и путались. Но одно он знал точно: письмо подлинное. Почему-то именно последняя безумная приписка убедила его больше всего.
Но, самое главное, — он поверил в иррациональную систему деда.
Была какая-то неосознанная прелесть, какая-то манящая сила в этом бесшабашном ухарском натиске на Фортуну, и потому Осинин-младший сразу сказал себе: «Верую!» Ему не надо было специально запоминать эти четыре правила, они тут же и навсегда отпечатались в его памяти подобно заповедям Бога на Моисеевых скрижалях.
Правда, смысл последнего правила остался неясен. Поручик еще раз повторил про себя остатки его толкования: «Никогда … рай боль… т… …з». Чепуха какая-то! Но ведь эта заповедь понадобится лишь позже, а для начала хватит и первых трех.
На душе у поручика сразу стало светло и радостно. Он принимает эти правила и будет играть!
С усмешкой вспомнив загадочные обрывки фразы «Никогда, рай, боль», поручик запел красивым баритоном памятный еще по гимназии романс: «Никогда не обрящет рай белый аист моей удачи…» Беспечно поигрывая кисточкой от халата, он вернулся в дом.
Будущее манило как рюмка рябиновой.
Пригубив из миниатюрной чашечки кофе с коньяком, поручик сделал первую затяжку.
Сигареты, коньяк, кофе.
И надежда.
Бог ты мой, что еще нужно поутру молодому холостяку, проведшему ночь в объятьях старых друзей и юных женщин?
Вечером того же дня свежевыбритый и подтянутый Алексей Осинин в сопровождении своих закадычных друзей, корнета фон Гессе и капитана Сербулова, направлялся в кабак. Он твердо решил в этот воскресный вечер не напиваться и вообще быть паинькой.
Утреннее происшествие как-то само собой выветрилось из бедовой головы поручика, и потому он не сразу понял, что же именно внезапно остановило его около афишной тумбы. Прервав на полуслове смачный анекдот, он внимательно перечитывал набранное аршинными буквами объявление: