Фантастика 2009. Выпуск 1 - страница 11

– Вот это да... Откуда вы все это знаете?

– Я историк.

– Любитель?

– Почему? Дипломированный. После университета, даже аспирантуры. Хотя и любитель, конечно, тоже.

– Извините за глупый вопрос, ради бога, – смутилась Арина. – Я всю жизнь проработала в торговле... Просто успела забыть, что ведь и в наши дни бывают где-то еще университеты... Чувствую, скоро начну носить свитера с люрексом, слушать певицу Валерию и певца Киркорова... Как все у нас...

– Неужели нигде не учились? Речь у вас интеллигентная.

– Не велика заслуга. У меня родители преподаватели, дедушка даже проректором был. В машиностроительном институте. Так что корни.

– А почему не учились?

– Знаете, в 1991 году, я еще девочка совсем была, я вдруг очень остро поняла такую истину... Низкую... Как бы вам объяснить... Что все равно придется собой торговать. Ну, в переносном смысле, конечно... Родители нищие мечтатели, квартира – однокомнатная, конфеты мне позволялись только по воскресеньям, джинсы покупали «на вырост», с расчетом на целый год. Вот я и решила, лучше начинать зарабатывать сразу – большего достигнешь, пока все это тебе не опротивит. Вот вы – вы же, в конечном счете, тоже работаете в супермаркете, а не, допустим, учителем истории.

– Я бы, может, и не против учителем. Это, в сущности, так... своеродно. Недавно читал книгу про географа, который глобус пропил. Душа моя сначала развернулась, широко-широко, а потом завернулась, то есть свернулась в такой вот изящный вензель, какие, знаете, раньше гнули, чтобы украшать кованые ограды помещичьих парков, по-моему, что-то похожее было в Летнем саду... Ну, врать не стану, про школу я всерьез не думал, а вот в аспирантуре три года отучился, собирался защищаться, все по-настоящему. Но потом жена забеременела. Стало не до вензелей.

– Надо же! И когда срок? – с детской, ясноглазой улыбкой поинтересовалась Арина. Все в ее облике вмиг переменилось. Она стала похожа на Фею Орешника, приводящую в боевую готовность волшебную палочку, мановением которой все оживут, разбогатеют, укрепятся духом. Саша заметил, женщины всегда встречают весть о чужой беременности по-детски искренне, на необычайно возвышенной сестринской ноте.

– Кажется, в марте. Черт... Или в апреле?

– Ну и ну! Весной! Славно-то как! УЗИ делали?

– Леля почему-то не хочет. Она такая суеверная... Кажется, мать ей какое-то объяснение привела такое, оккультное. Что вроде как до седьмого месяца нельзя.

– А-а, ясно, – кивнула Арина, посерьезнев. – А почему разнорабочим пошли?

– А кем еще?

– Ну не знаю... Хоть кассиром.

– Тоже мне, должность. Сидишь целый день перед этим ползущим обочь конвейером, слушаешь, как машина чеки пробивает. Сдачу из выдвижного ящика вылущиваешь... «Это бананы из уцененки? Почему морковь не взвесили?! У вас что-то со штрих-кодом, почему-то не соответствует. Покажите, пожалуйста, ваш рюкзачок...». Безвыходуха, Арина! Вот как у этого несчастного крокодила в аквариуме... – Саша легонько пнул белый сверток носком.

– Вы поосторожней. Вдруг он и правда египетский бог. Еще обидится. Нашлет на нас какую-нибудь гадость...

– Уже наслал. Тащимся на другой конец города ночью...

– Нет, нельзя так говорить! Какое ни есть, а приключение, – назидательно сказала Арина. – Хоть что-то новое. У меня от этой схемы дом-работа-дом-работа скоро начнется эта самая, как в старых романах... инфлюэнца.

– А дома-то небось волнуются.

– Так позвоните.

– Уже позвонил, пока вы с шофером договаривались.

Разговор угас. Саша рассматривал сверток. Ему даже начало казаться, что он начал под складками ткани различать, где у тушки лапки, а где мордка. И даже какое у этой мордки выражение.

Машина вновь заложила крутой поворот. Однако на сей раз Арина удержалась на месте, крепко вцепившись в лавку обеими руками. Саша досадливо взглянул на нее – у Арины была такая тонкая, сильная талия, чувствовалось даже сквозь подбитое ватой твидовое пальто. Вот и упорхнуло счастье за эту чудо-талию подержаться. Одной ночной фантазией больше. Или меньше. Не понятно.

Между тем Арина перехватила его взгляд. И по тому, как она искривила губы, Саша вдруг понял, что она прочла его последнюю мысль точно, буква в букву. Может, в темноте обостряются телепатические способности? Его прошибла испарина.