Фантастика и Детективы, 2013 № 10 - страница 4

Вомбат обернулся, увидел Шу, бросил свое бревно и приветственно заревел, размахивая обеими лапами.

– Тымпа! Иди сюда! – махнул лапой Шу.

Но тот лишь голосил и размахивал могучими лапами, стоя все так же вполоборота. Шу задумчиво поскреб лапой пушистый нос, достал трубочку, неспеша набил ее эвкалиптом и раскурил. Над каньоном висела сырость, и эвкалипт горел плохо. Тымпа вдалеке все махал лапами и ревел, ревел без умолку.

– На каком языке он говорит? – осторожно спросил кролик Бим.

– Что-то не разберу, – пожал плечами Шу.

– А почему он к нам не вылезет? – продолжал Бим.

Шу снова пожал плечами и затянулся. Вдруг вода у его ног забурлила, и оттуда высунулся большой кожистый клюв.

– Он не может, – прокрякал клюв тонко и скрипуче. – Он застрял.

– Как – застрял? – удивился кролик.

– Попал задними лапами в каменную трещину, и лапы распухли. Стоит так вторую неделю, глушит рыбу бревном. Ну и я кое-что ношу…

Вода снова забурлила, на берег выполз молодой утконос и с чувством отряхнулся.

– Ты кто такой? – строго спросил Шу, брезгливо смахивая с меха капельки воды.

– Я Тутулу, ученик Тымпы.

– Ученик? – изумился Шу. – У Тымпы есть свой ученик?

– Вообще-то, – Тутулу оглушительно шмыгнул носом, – он меня в ученики брать не хочет… Но я хожу за ним и учусь всему как могу.

Утконос, шлепая, прошелся по берегу и остановился у ног Пики-Пики.

– Какая мощная тварь! – сказал он и с уважением посмотрел на кролика. – Твоя? – он задумчиво пощупал ластой правую лапу кенгуру. – Если привязать веревку, можно Тымпу вытащить…

Вомбат сидел под могучим баобабом и хлебал уже третий котелок горячей похлебки. Пики-Пики пасся неподалеку в кустарнике, кролик спал, Тутулу хлопотал вокруг, противно шлепая ластами, а Шу курил эвкалипт и смотрел на друга сквозь полуприкрытые веки.

Наконец Тымпа отложил пустой котелок, с чувством рыгнул и похлопал себя по животу.

– Какая мерзость – холодная сырая рыба! – сообщил он утробным басом, и это были первые членораздельные слова, которые Шу от него услышал.

– Как твои лапы? – Шу указал дымящейся трубкой на могучие лапы вомбата, уже аккуратно обвязанные целебными листьями гау-гау.

– Какая мерзость – узкие каменные щели! – произнес вомбат.

– Еще похлебки сварить? – щелкнул клювом Тутулу и вопросительно поднял котелок.

– Какая мерзость – назойливые утконосы! – пророкотал Тымпа.

– Утконосы – первозвери, – обиженно проскрипел Тутулу. – Древний благородный народ.

– Какая мерзость – древние благородные народы! – с чувством рыкнул Тымпа, погладил себя по животу и без паузы продолжил: – Не обращайте внимания, братья, сейчас жратва разойдется по жилам, и я стану добр… о! Пошло, пошло… Хорошо-о-о…

Тымпа прикрыл глаза, снова погладил пузо, и на его морде появилась довольная сытая улыбка.

– Рад видеть тебя в добром расположении духа, брат, – улыбнулся Шу.

– Спасибо, что пришли! – откликнулся Тымпа. – Я уж думал, так и помру. Там ключ горячий бьет, лапы пухнут, из жратвы – только рыба и ягоды, что Тутулу носил.

– Это твой ученик? – спросил Шу.

– Да какой ученик из утконоса, – отмахнулся Тымпа. – Шлеп-шлеп, шлеп-шлеп, – Тымпа пошевелил лапами, изображая утконоса, а затем кивнул на спящего кролика. – Я гляжу, тебе тоже с учеником не повезло…

Шу фыркнул.

– Это не мой ученик, мы просто вместе путешествуем.

– А куда идете? – заинтересовался Тымпа.

– Так… – Шу неопределенно помахал дымящейся трубкой. – Проведать старых друзей. К тебе вот заехали, потом повидаем Жекса, потом Вогоего…

– Вогоего? – оживился Тымпа. – Как он там? Да и Жекса не видел давно…

– Пойдешь с нами? – быстро спросил Шу, стрельнув глазами.

– Меня! Меня возьмите! – тревожно защелкал клювом Тутулу.

– Кыш! – добродушно отмахнулся Тымпа. – Я бы конечно пошел, да мои лапы не скоро пойдут…

– А мы тебя посадим на Пики-Пики, – быстро предложил Шу.

Из кустов послышался тяжкий вздох.

Казалось, степь тянется от горизонта и до горизонта. Трава была невысокой, но Шу она оказалась по плечи, а кролик и вовсе в ней тонул. Лишь Пики-Пики с сидящим на спине Тымпой возвышались высоко над степью. Скакал Пики-Пики тяжко, и при каждом прыжке лапы Тымпы, перемотанные листьями гау-гау, взлетали в воздухе.