Фарбрика - страница 13

Крозельчикюс осторожно поставил гелиофор на стол, отпер замок и откинул переднюю панель. Со щелчком выдвинулся объектив, растянулась гармошка меха. Крозельчикюс затаил дыхание. Неожиданно он осознал, что не только ради результата, но и ради процесса не терпится ему сделать первый снимок. Патента на съёмки при искусственном освещении у Крозельчикюса, разумеется, не было – лишние расходы, а в перспективе – больше внимания со стороны серых. Потому следовало дождаться утра.

Крозельчикюс захлопнул переднюю панель, запер аппарат и убрал его в нижний ящик бюро.

Уже в спальне он достал из упаковки один порошок люминала, высыпал содержимое в стакан воды и выпил. Заснуть самостоятельно, зная, что в соседней комнате ждёт своего часа новенький гелиофор, Крозельчикюс вряд ли смог бы. С некоторых пор он стал плохо спать: засыпал долго, просыпался часто, но хуже всего были сновидения – яркие, красочные, тревожные. Просыпаясь, Крозельчикюс помнил их в мельчайших подробностях – известный признак душевного нездоровья.

Он успел подготовить воду и приборы для утреннего туалета, равнодушно полистать старый альманах и в сто двадцать третий раз детально обдумать свой план завоевания Агаты, прежде чем сон оглушил его.

Этой ночью снились Крозельчикюсу волки цвета грозового неба. Они были совсем рядом, дышали Крозельчикюсу в спину и шептали страшные слова.

Крозельчикюс проснулся ровно в восемь. Умылся, побрился. Надел свежее бельё, новый клетчатый костюм, чёрно-белые оксфорды и круглые очки. Этого дня он ждал почти вечность. И спланировал его по минутам.

Не завтракать. Взять гелиофор. Покинуть дом, пересечь улицу, свернуть на Плахты и пройти полквартала – до кафе «Зарадли». Устроиться на веранде, в углу. Гелиофор небрежно поставить на стол. Агата появится как раз в тот момент, когда Крозельчикюс, откушав кофею, примется выбирать ракурс для гелиосъёмки. И…

Четвёртый шаг его плана. Первые три – обучение в школе гелиографии, получение патента и покупка гелиофора – были выполнены строго по графику, назначенному полгода назад. График этот представлялся Крозельчикюсу соломинкой, хрупкой и ненадёжной. Единственной опорой в бушующем океане, каким обернулась вдруг окружающая реальность.

Это случилось в мае: спокойная, прилично-монохромная жизнь Крозельчикюса взорвалась нежданным фейерверком и рассыпалась безумной мозаикой, которую Крозельчикюсу так и не удалось собрать воедино. С тех пор Крозельчикюс мог держаться на поверхности серой обыденности, только неукоснительно следуя плану.

Крозельчикюс взял с каминной полки толстый справочник Нисефора Ниепце, содержащий таблицы разрешённых фокусных расстояний и формулы построения композиции. Крозельчикюс знал этот справочник наизусть, но полагал, что, листая его, будет выглядеть более авантажно.

Убирая справочник в наплечную сумку, Крозельчикюс заметил странное: миниатюрные фарфоровые бинтуронги на каминной полке, амиантовые в чёрную полоску, не стояли ровно, как обычно, а выстроились в подозрительную синусоиду. Это был плохой признак. Бинтуронги нервничали.

Крозельчикюс медленно обернулся к бюро, заранее испытывая нехорошее предчувствие.

Нижний ящик бюро был выдвинут примерно на полтора сантиметра.

В три шага Крозельчикюс пересёк комнату, но внутренне он преодолел куда более внушительное расстояние. Мысли его зигзагами метались от надежды к отчаянью, и семнадцать раз Крозельчикюс успел подумать, что, может, он сам вчера не до конца задвинул ящик, и шестнадцать раз успел решительно отмести такую возможность.

В семнадцатый раз ответ ему дала реальность: гелиофора в ящике не было.

В мрачную обволакивающую апатию Крозельчикюс впал ещё до прихода полиции. Он сел на краешек стула, упёрся ладонями в колени и так просидел двенадцать минут. Стрелка настенных часов двигалась то рывками, то черепашьей развалкой. И в эти двенадцать минут вечности Крозельчикюс успел двести тридцать шесть раз обдумать произошедшее и пятьдесят восемь раз в деталях припомнить вчерашний вечер.

Инспектор, явившийся в сопровождении двух хвостов, представился именем Зайнике. Был он невозмутим, курил трубку, руки прятал в карманах полосатого пальто. Хвосты осмотрели квартиру, обнюхали стены и пол, а внимательнее всего – входную дверь. После чего Зайнике выставил их на улицу.