Фаворит богов - страница 63

Войско Германика покинуло Рим ранним утром, едва в небе забрезжило солнце. Оно двигалось по ещё пустынным улочкам и площадям, наполняя воздух грохотом оружия, конским топотом и громкими голосами командиров.

В этом путешествии полководца, как всегда, сопровождала Агриппина. На сей раз она взяла с собой не только Лиоду, но и двоих детей: Агриппину Младшую и Гая. При одном взгляде на маленького сына Германика каждый замечал его очарование — золотистые волосы, большие глаза, хрупкость, белая кожа... Со временем Калигула[15], возможно, унаследует благородство духа и мужество отца. В армии его любили больше, чем других детей Германика.

Тиберий пренебрёг обязанностью проводить полководца и даже не пожелал покинуть свою спальню и выйти на балкон, чтобы попрощаться с ним. Это было вовсе не потому, что его мучила совесть. Теперь кесарь не видел необходимости разыгрывать перед Германиком любящего родственника.

Однако Ливия вместе с Клавдием и Антонией вышла на площадь перед Капитолием, чтобы пожелать отбывающему полководцу удачи. Её лицемерие позволило ей по-прежнему разыгрывать из себя любящую бабку.

Отряды, выехав из Рима через главные ворота, направились к юго-востоку Империи. Огромные обозы, конница, пешие солдаты, рабы, слуги — всё сливалось в единый поток, следующий к морскому побережью. Там в распоряжении Германика находился римский флот. Спустя восемь дней его галеры и триремы[16] оставили порт в Байях, взяв курс к востоку.

Гней Пизон, находившийся в Риме всё это время, внимательно выслушивал донесения своих посланцев, которые сообщали ему о продвижении флотилии Германика. Из этих сообщений он узнал, что армия, побывав в Афинах, Перинфе, Илионе, Колофоне достигла наконец Армении.

Вместо свергнутого царя Вонона Германик назначил наместника и поставил лагерем часть своих отрядов. Однако в Армении всё ещё было тревожно, требовалась поддержка легионов Сирии и Пизону следовало отказать в ней Германику.

Пизон выступил в своё путешествие через несколько месяцев после отъезда врага из Рима. В те дни в Империи стало известно, что Германик присоединил к государству страну Каппадокию[17], назначив наместником Квинта Верания. Это место состояло из скал вулканического происхождения, где в пещерах жили жестокие мрачные люди, которые, однако, не оказали римлянами сопротивления.

Перед отъездом Пизон хотел получить у Тиберия аудиенцию, но тот наотрез отказался. Кесарь вёл себя так, словно не было им дано никаких тайных приказов или распоряжений. Но Планцине удалось накануне отбытия поговорить с Ливией и получить подтверждение того, что, расправившись над Германиком, Пизон получит её защиту.

Первым делом Пизон отправился со своим войском в Афины. Отсюда он собирался сразу же двинуться в Антиохию и занять должность наместника. Высадившись на берег, его отряды предпочли запастись у греков продовольствием и водой. Сам же он приказал выставить в городе свои легионы вместо легионов Германика, чтобы следить за назревающей смутой.

Узнав о его приезде, толпы жителей Афин пришли в порт. Их всех одолевали страхи и тревоги из-за слухов о войнах на Востоке.

Одетый в белую тогу, Пизон с самодовольной ухмылкой на губах вышел к ним, решив держать речь с кормы своей триремы. Он стоял в лучах солнца, сверкавших на венце наместника, украшавшем его голову, и простирал к эллинам руки, как истинный оратор:

— Сыны Зевса, дети Греции! Следуя из родного мне Рима на чужбину, в Сирию, я волею случая остановился в вашем порту. Что же увидел я, ненадолго сойдя на берег? Легионеров Германика, которых он выставил здесь, но от которых не будет проку, если с вами случится беда. У нас в Риме всем известно, что Германик заботится лишь о собственной славе, а вовсе не о людях, ради которых он должен поднимать оружие. Я говорю вам это как римлянин и как человек, близко знающий нашего кесаря. Когда Германик покидал Рим, Август даже не вышел из дворца, чтобы проводить его. Задумайтесь, сыны Греции! Подобное доказывает, что Германик давно лишён милости при дворе. Но ведь кесарь — наш верховный правитель — всегда заботится о подданных.