Фавориты правителей России - страница 35

Курбский мрачно смотрел на свое время, видя в нем «век звериный», и в этом он также близок Грозному. По своим политическим воззрениям он примыкал к оппозиционной группе бояр-княжат, отстаивая их право быть советниками царя. Государственный ум Курбского можно считать основательным, хотя и суеверным: он верил, например, что при осаде Казани татарские колдуньи «наводили дождь» на русское войско. В этом отношении московский князь значительно превосходил его, хотя также признавался, что Сильвестр вошел к нему в доверие с помощью «детских страшил», выдуманных знамений и историй. Не уступал Иван IV Курбскому и в знании истории церкви и Византии, но менее его был начитан в Отцах церкви и отставал в умении связно излагать свои мысли, да и язык его посланий подчас слишком экспрессивен.

Мнения историков о Курбском как о политическом деятеле подчас противоположны. Одни исследователи видят в нем консерватора с большим самомнением, сторонника боярской независимости и противника монархии. Измена его в таком случае объясняется страхом и стремлением к выгоде, а его дальнейшее поведение в Литве выглядит проявлением разнузданного боярского самовластия. Другие считают, что Андрей Курбский – умный, честный и искренний человек, всегда стоявший на стороне справедливости. Так как полемика Грозного и Курбского еще недостаточно исследована, то и окончательное решение о его исторической роли пока не вынесено.

Огромную роль, по мнению Курбского, в организации опричнины сыграл Вассиан Топорков – епископ Коломенский, племянник и сторонник Иосифа Волоцкого, союзник митрополита Даниила. Противник тех церковных и боярских слоев, к которым принадлежали «нестяжатели» и Курбский, Вассиан имел большое влияние еще в царствование Василия III, так что даже перед смертью царь советовался о делах именно с Вассианом и митрополитом Даниилом.

В 1542 г. после водворения бояр Шуйских Вассиан вынужден был оставить кафедру и уехать в Песношский монастырь, но сохранил при этом свое политическое значение. Выздоровев после болезни, но пребывая в печали из-за разногласий в боярской среде, в 1553 г. царь вместе с близкими лицами посетил Вассиана в монастыре. Зная, что епископ был доверенным лицом его отца Василия III, Иван спросил у него совета о дальнейших способах царствования. Присутствовавший при этом Курбский замечает, что Вассиан посоветовал самодержцу удалить от себя всех «умных людей», чтобы «все иметь в своих руках… и не быть никому послушным».

По мнению некоторых исследователей, содержание этого разговора является выдумкой, хоть и во многом соответствует фактическим обстоятельствам дела, поэтому весь рассказ в целом стал хрестоматийным. Историки считают, что разговор с Вассианом действительно мог оказать влияние на московского князя, хотя Курбский усматривает в нем единственную причину чудовищных перемен в дальнейшей государственной жизни.

Во время Казанского похода Курбский командовал правым флангом всей армии и проявил замечательную храбрость, а через два года он разбил восставших черемисов, за что был титулован боярином. В это время он стал одним из самых близких к царю людей.

Когда начались неудачи в Ливонии, Грозный поставил во главе ливонского войска Курбского, который вскоре одержал над рыцарями и поляками ряд побед, после чего стал воеводой в Юрьеве (Дерпте). В это время уже начались преследования, казни его сторонников и побеги в Литву опальных бояр. Хотя за Курбским никакой вины не имелось, он считал, что и ему грозит смертельная опасность за высказанное сочувствие к наказанным.

Польский король Сигизмунд и литовские магнаты писали Курбскому, уговаривая его перейти на их сторону и обещая ласковый прием. По какой-то причине в 1562 г. сражение под городом Невель было проиграно, но и после этого Курбский продолжал служить в Юрьеве. Иван IV письменно упрекал его за неудачу, но не приписывал ее измене. Это доказывает то безграничное доверие, которое царь испытывал к своему ближнему боярину.