ФБ-86 - страница 17
— Я… не… умею.
— Не умеешь танцевать? — удивлялась Ева. — Ты не умеешь танцевать?
— Нет.
— А чем ты занимаешься? — в третий раз спросила девушка.
— Я медик, — ответил парень. Лицо его побледнело, по вискам потекли капли пота. В отяжелевшей голове еще сильнее кружилось. Иштван судорожно держался за угол стола. Девушка заметила, что ему плохо. Она вскочила с места.
— Посиди здесь, — прошептал Иштван — не бросай меня… Ты такая красивая… — Голос его звучал нежно, он шел как будто из самых глубин души.
— Деньги у тебя есть? — спросила девушка и снова подсела к нему.
— Есть… мне очень плохо… очень…
Ева махнула официанту.
— Дайте счет.
Она нашла у парня бумажник и рассчиталась.
— Я скоро вернусь, — шепнула официанту и помогла Иштван встать на ноги. Он совсем обмяк. Его глаза сами закрывались.
— Возьми меня под руку, — приказала Иштвану девушка. — Фери, закажи такси, — обратилась она к старшему официанту.
Пока они выходил из помещения, машина уже прибыла.
…Иштван проснулся от того, что солнце светило ему прямо в лицо. Он открыл глаза, уставился в потолок. Затем сел и оглянулся вокруг.
Где я? — напряженно размышлял парень. Это не его квартира. Через большое окно, что достигало до самого пола, в комнату широкой струей лились лучи осеннего солнца. Вдали виднелись коричнево-зеленые склоны гор. Вчерашний дурман сказывался: в голове шумело, кружилась.
Он вскочил с кровати.
«Как я попал в чужую квартиру?»
Еще раз оглянулся вокруг. Это была скромно, но со вкусом обставленная холостяцкая квартира. Низкий диван, шелковое одеяло табачного цвета. Перед окном — столик для игры в карты, вокруг столика три маленьких глубоких кресла. Справа от окна тройная шкаф, радиоприемник. На одном из кресел лежала его аккуратно сложенная одежда. Кто-то раздел его. Он стоял в трусах и майке. Почувствовал, как вдруг покраснел, когда его взгляд, блуждающий по комнате, привлекла фотография над диваном. С нее улыбалась белокурая девушка. В мозгу молниеносно все прояснилось. «Боже мой, это же официантка из ресторана».
На столе лежал его бумажник, возле него записка. В записке мелкими бисерными буквами было написано:
«Иштван! (Твое имя я прочитала в зачетной книжке). Если бы я повезла тебя домой, мать, вероятно, очень рассердилась бы. Не знаю, какое у тебя горе, но понимаю твое настроение. Я тоже была когда-то студенткой. Если не ошибаюсь, ты пропил деньги, и теперь нечем заплатить за экзамены. Занимаю тебе пятьдесят форинтов. Вернешь, когда будут. Не сердись, что я раздела тебя. Хотелось бы знать, что тебя так мучает. Мне, к сожалению, пришлось вернуться на работу. Если захочешь, наведайся ко мне когда-либо. Ключ отдай дворнику.
С приветом
Ева Шони».
Иштван удивленно читал письмо. Кто эта девушка? Почему она заботится о нем? Он вспомнил события вчерашнего вечера и почувствовал острый стыд. Всех подробностей не мог вспомнить, но помнил, что под конец ему стало очень плохо. Значит, хорошую официантку, которая подавала хлеб, зовут Евой Шони. Ева — милое имя. Она думает, что у него есть мать. Иштван горько улыбнулся. Подошел к окну и выглянул.
— Это где-то в Уйлипотвароши[3], — попытался он установить свое местонахождение.
«Пропил деньги…» Хорошо бы, если бы это было так. Но теперь ему не надо беспокоиться, где взять деньги на экзамены. Значит, девушка тоже была когда-то студенткой. Почему же она разносит в ресторане хлеб?
Он зашел в ванную, принял холодный душ. Сразу почувствовал себя бодрее. Затем проверил бумажник. Все было на месте. Из двухсот форинтов осталось двадцать. Нет, даже в таком случае он не примет от девушки пятьдесят форинтов. Надо как можно скорее найти какую-то работу.
Он сел за стол и на обратной стороне Евиного послания написал:
«Дорогая Ева!
Спасибо за все, что вы для меня сделали. Мне очень стыдно. Предложенные вами деньги не могу принять. Если нам придется еще раз встретиться, все объясню. С приветом Иштван Краснай».
Он еще раз осмотрел маленькую уютную квартирку и, глубоко вздохнув, вышел.
Когда Ева Шони вернулась в ресторан, старший официант злобно набросился на нее.
— Ты кто, благодетельница или официантка?