Фёдор Логинов - страница 15

В наши дни мы хорошо осведомлены, что строительство крупных гидротехнических сооружений при всём их огромном значении в развитии энергетической мощи страны, в мелиорации и обводнении засушливых земель, решении транспортных и целого ряда других задач, при их несомненных экологических достоинствах (прежде всего в сравнении с тепловыми электростанциями, особенно работающими на угле) сопряжено с затоплением и подтоплением огромных территорий, населённых пунктов, отчуждением земель, сельскохозяйственных и лесных угодий, изменением речных экосистем и другими проблемами. О многих из них специалисты-гидротехники знали давно. Так, идея строительства крупной гидроэлектростанции на Волге под Камышином прорабатывалась ещё в тридцатые годы. Однако при её проектировании выяснилось, что создание здесь крупного гидроузла чревато невосполнимыми потерями, среди которых — полное и частичное затопление сразу нескольких крупных городов. После этого строительство ГЭС было решено перенести в другое место, на полторы сотни километров вниз по течению реки, к Сталинграду.

Знали об экологических последствиях, связанных с возведением промышленных гигантов, писатели и журналисты, авторы «производственной прозы», но, как правило, молчали[31], сосредоточив внимание на беспроигрышной тематике — трудовых подвигах и созидательной деятельности советских людей. И ведь при этом понимали, что в действительности всё обстоит намного сложнее.

И всё же в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов в литературе и журналистике обозначился серьёзный перелом, отразившийся прежде всего в так называемой «деревенской прозе», одним из «патриархов» которой по праву считается писатель Валентин Распутин. В профессиональной среде гидроэнергетиков и гидростроителей не осталась незамеченной его повесть «Прощание с Матёрой», увидевшая свет в 1976 году. Известно, что толчком к её написанию послужили последствия строительства Братской ГЭС: действие происходит в деревне на Ангаре, которой суждено быть затопленной при возведении плотины. И эта драма «местного значения» неожиданно обнажает острые социально-нравственные проблемы, вызревшие в обществе и грозящие разрушением его устоев.

Только вот, судя по дальнейшим событиям, советская литература, воспевавшая в основном трудовые успехи, заговорила об этом слишком поздно. И чересчур однобоко, воссоздавая в пасторальных красках идиллические картины прошлого, безвозвратно утраченного из-за вмешательства человека в окружающую среду в попытках подчинить себе силы и энергию рек. Под постоянным давлением общественного мнения (далеко не всегда обоснованного и квалифицированного) оказалась и гидроэнергетика, а крупнейшие гидроэлектростанции из символов великих достижений советской эпохи усилиями особенно ревностных защитников природы превратились в предвестников грядущих экологических катастроф, едва ли не в одну из главных угроз для водных и земельных ресурсов страны. При этом поверхностный, дилетантский подход к проблеме нередко уводил общественное мнение в сторону от реального положения дел, острейших причин резкого ухудшения окружающей среды, экосистем различных регионов страны.

Абсолютизации издержек, вызванных строительством ГЭС и созданием крупных водохранилищ, способствовало создание многочисленных мифов, утвердившихся в сознании людей. Особенно много домыслов связано с функционированием Волжско-Камского каскада ГЭС, что и не удивительно: экологические проблемы Волжского бассейна связаны с жизнью и здоровьем 60 миллионов россиян, здесь сосредоточено 45 процентов промышленных предприятий и 50 процентов сельскохозяйственного потенциала страны. Пожалуй, все мы знаем о резком сокращении в бассейне Волги численности осетровых. И на первый взгляд всё вроде бы очевидно и понятно — рыба не может пройти через плотины, оказались отрезанными традиционные нерестилища на Нижней Волге. Но только вот факты не укладываются в эту логическую схему.

Волга была перекрыта в створе Волжской ГЭС в 1958 году. Поскольку половозрелости осетровые достигают в возрасте 9—17 лет, то с начала 1970-х годов следовало бы ожидать сначала постепенного, а затем все усиливающегося падения уловов, а к началу 1980-х — их катастрофического снижения. Однако после строительства Волжской ГЭС уловы осетровых не падали, а росли. Так, в 1955 году в Волго-Каспийском районе было выловлено 7,2, в 1970-м—10,7, в 1980-м— 16,3 тысячи тонн осетровых рыб. По-настоящему обвальное снижение уловов началось только в конце 1980-х годов и совпало с кризисными явлениями в стране, сопровождавшимися, в частности, невиданным расцветом браконьерства.