Феникс - страница 27

Айку восхищали игрушечные животные Альфанты. Лошади там были величиной с земную кошку, самая большая собака не превышала размеров месячного котенка, и было ясно, как отважны и дерзки мечты Юка, задумавшего покорить диких животных.

— Твои рассказы замечательней папиных снов! — говорил он Айке.

Со временем она начала замечать, как меняется не только образ мышления Юка, но и его лицо, отражая внутреннюю глубину того, что происходило с ним. Иногда было тревожно — слишком уж он отличался от своих сверстников.

В этот раз Айка нашла его на уроке. Он явно скучал, слушая нудный рассказ остроносой дамы в парике. Та говорила о давних войнах государства Липпи с соседней страной Тиро. Воевали не из-за пространств, как это часто бывало на Земле, а по каким-то другим мотивам, на которых учительница не заостряла внимания, лишь вскользь, намеком, давала понять, что когда в Липпи и Тиро накапливались силы раздражения друг против друга, происходили военные конфликты.

Юк сидел за партой рядом с черноволосой девочкой", одетой, как и все, в унылую униформу, и грустно смотрел в окно.

— Здравствуй, Юк, это я, — шепнула на ухо Айка. Он вздрогнул, опасливо оглянулся — не слышал ли кто-нибудь? — и прошептал:

— Как хорошо, что ты прилетела. Была бы у тебя еще и волшебная сила забрать меня отсюда.

— Ты что там бормочешь? — толкнула его локтем соседка.

Он с неприязнью и сожалением взглянул на нее. Интересно, что бы она сказала, узнав об Айке?

— Я подожду, пока закончится урок. — Айка выскользнула из колледжа и полетела над городом.

Если бы не два холма, между которыми был расположен Осоко, можно было вполне принять его за обычный земной город. Холмы были настолько огромны в сравнении с игрушечными домишками, что казалось странным, как до сих пор ветер не замел городок пылью и земной крошкой. "Я бы не хотела здесь жить", — подумала Айка. Одинаковой, сигарообразной формы автомобили стального цвета мчались по одинаковой длины улицам, по тротуарам шагали в одинаковой одежде люди, и лишь несколько домов отличались друг от друга количеством этажей.

Ее внимание привлек народ на площади, заключенной в квадрат семиэтажных коробок. Посреди площади помост, охраняемый с четырех сторон людьми с автоматами. Вот ведут кого-то. Толпа заволновалась, лица жадно устремились к помосту, на который поднялся человек со связанными руками.

Дальнейшее произошло так неожиданно, что Айка оторопела. На пленника направили автоматы. Он сорвал с головы полосатую шапочку, бросил ее в толпу и что-то прокричал. Глаза его вдохновенно блестели, темные, длинные волосы развевались на ветру. Из дул автоматов вырвались языки пламени, и человек мгновенно превратился в горстку пепла. Айка спешно перенеслась на Землю и долго не могла прийти в себя, размышляя, свидетелем чего же она стала. Но вспомнив, что ее ждет Юк, вернулась и нашла его дома, на подоконнике. Он сидел посвистывая, глядя в окно на двух дворовых старушек в синих куртках и серых брюках. За одной из них на поводке уныло плелась серая кошка.

— Наконец-то! — обрадовался Юк. — Где ты так долго пропадала?

Айка рассказала о происшествии на площади. Юк грустно выслушал ее и объяснил, что она видела казнь человека, который осмелился писать стихи.

— Как? — не поняла она. — За что?..

— Стихи разрешено писать определенной группе людей на определенные темы, пусть это даже не очень хорошо у них получается. Остальные призваны заниматься полезным трудом. Но каждый раз находится смельчак, к которому приходит вдохновение в то время, когда он должен работать на заводе или в бухгалтерии, водить машину или строить дом. Так что, если и у меня однажды выйдут из-под пера стихи, мне тоже не миновать этой участи, — закончил он. Правда, пишущих стихи детей не казнят, а помещают на исправление в специальные учреждения.

— Но я не понимаю, чем страшны поэты?

— О, сочинители стихов — у нас их зовут стихарями — считаются самыми опасными людьми, потому что мыслят и чувствуют нестандартно, стихийно. По натуре это бунтовщики, а кому хочется иметь взрывателей порядка? Те стихи, что в наших книжках, — только прославляют, но ни одно из них не разоблачает, не восхищает и не переделывает мир в лучшую сторону,