Феномен Александра Невского. Русь XIII века между Западом и Востоком - страница 2

Понятно, что полученный результат в любом случае нельзя будет считать прямым отражением исторической реальности. Но это единственно плодотворный путь, проходящий между крайностями гиперкритицизма и квазирелигиозной апологетики.

Попытке найти этот путь посвящена настоящая книга. Она посвящена не только разбору биографии князя, о которой все известно весьма неплохо, но и анализу тех текстов и историй, то есть, собственно, того самого «нарратива», который был создан вокруг и по поводу его личности за прошедшее время. Серьезных научных работ, посвященных Александру Невскому и его эпохе, в последнее время выходит немало[1]. Поэтому автор счел необходимым уделить больше внимания современным «альтернативным» версиям и разнообразным «деконструкциям», которыми наполнено около-историческое информационное пространство. Надо сказать, картина в результате «деконструкции деконструкции» получилась не слишком скандальная. Она в гораздо в меньшей степени отличается от «иконописного» оригинала, чем это было бы необходимо для приготовления острого блюда из «жареных» фактов. Князь как князь. Нормальный политический деятель XIII века в контексте суровой эпохи. Если есть желание прочитать леденящую кровь историю о том, что «в реальности все было не так, как на самом деле», то это книга не для вас, лучше сразу отложить ее в сторону. Книга рассчитана на аудиторию, готовую вместе с автором вникать в мелочи и тонкости и строить сложные модели реальности.

Русь – крупнейшее политическое объединение средневековой Европы. В науке давно шел спор, насколько правомерно считать Русь единым государством, насколько оправдано утверждение о существовании единой древнерусской народности и древнерусского языка. Теперь, на фоне русско-украинского конфликта, эти споры приобрели особую эмоциональность. Казалось бы, современный русско-украинский конфликт может иметь к академической истории Древней Руси не больше отношения, чем сооружение заградительной полосы между США и Мексикой к изучению древних цивилизаций Мезоамерики. Однако политически вовлеченные энтузиасты тащат современную политическую повестку на страницы научной и учебной литературы, в очередной раз подтверждая истину, афористично сформулированную академиком М.Н. Покровским: «История – это политика, опрокинутая в прошлое».

И вот уже проводится конференция под названием «Украинско-российские отношения периода Средневековья». Причем конференция, по заявлению организаторов, приурочена к 850-летней годовщине взятия Киева войсками Андрея Боголюбского в 1169 г. Степень абсурдности подобной постановки проблемы уже почти перестала удивлять. Такими темпами «ученые» дойдут до проведения конференции «Отношения между СССР и США периода раннего Средневековья» или «Осада и взятие Иерусалима войсками стран НАТО в 1099 году».

Политическая возня, развернувшаяся вокруг темы политической и культурной интеграции русских земель домонгольского периода, создает определенные помехи для решения этого вопроса. Но в целом наука располагает достаточным количеством источников, чтобы решить большую часть возникающих вопросов.

Была ли Русь единым государством? Была, несомненно. Понятно, что институт государства, как и все социальные институты, должен рассматриваться исторически. Средневековое государство отличается от современного так же, как отличается от современной средневековая семья, средневековая денежная или школьная системы. Но с поправкой на специфику эпохи, наличие единого политического образования вполне очевидно. Что связывало различные русские земли в единую политическую систему?

Во-первых, род Рюриковичей, который коллективно владел территорией Руси и весьма ревностно охранял свою монополию на власть. Единственный раз в летописи встречается ситуация, когда их монополия на княжеское достоинство была поставлена под сомнение: новгородцы просили у Святослава князя себе, а никто из его детей не захотел ехать. Послы пригрозили: «Аще не поидете к намъ, то налезем князя собе»[2]. Все, однако, разрешилось благополучно – в Новгород поехал Владимир. Описанный случай является, конечно, исключением, лишь подтверждающим правило. Поведение новгородцев можно объяснить, во-первых, нетвердостью обычая, связывающего род Рюриковичей с Русью: Владимир был представителем всего лишь четвертого поколения. Во-вторых, близостью Скандинавии, откуда, при необходимости, можно было призвать еще какой-нибудь княжеский род, как в свое время был призван сам Рюрик. В более поздние времена вопрос даже не ставился. Был, правда, случай, когда князем попытался стать галицкий боярин Владислав Кормиличиц. Выгнав малолетнего Даниила Романовича с матерью из города, он принялся править вместе со своими товарищами Судиславом и Филиппом. Собравшиеся на совет король, владимирские бояре, княгиня, вдова Романа, князья презрительно говорили: «Володиславъ княжит