Феномен Принцессы, или Конец одной блестящей карьеры - страница 14

— О-ля-ля!

Тогда Имант К. спохватился, что не звонит и не звонит Дзинтар И., решил больше не ждать и набрал его номер. Трубку взял сам исследователь, он помнил разговор, однако холодно сообщил, что тему диссертации он переменил, поскольку прежняя оказалась неперспективной.

— Как?! — воскликнул Имант К. — Неперспективной? В наши дни, когда во всем мире инстинкты в моде?

На что Дзинтар И. с обезоруживающей любезностью заметил — он не уверен, достаточно ли компетентен в этих вопросах Имант К., потом очень вежливо попрощался и положил трубку.

Когда Имант К., бросив на рычаг трубку, обернулся, Принцесса, валяясь на диване среди расписных подушек, на него смотрела. В глазах кошки была ирония.

— Брысь! — сгоняя ее с дивана, крикнул он с такой лютой злостью, что заставил вздрогнуть не только кошку, но и вздрогнул сам.

Принцесса спрыгнула на пол, спряталась под стол и оттуда выжидательно глядела на Иманта, еще не понимая, что произошло, и что ее династия пала.

С этого дня он неохотно пускал ее в комнату, а так как из-за соседей ее нельзя было держать и на кухне, то он частенько просто выбрасывал ее на лестницу, где Принцесса вступила в случайную связь и окотилась целой шестеркой котят, как на подбор гладкошерстных и все — женского пола. Когда это сделалось достоянием гласности, Имант К. стал мишенью бесконечных острот, превратившись из звезды в шута горохового.

Словом, атмосфера стала нестерпимой.

У Иманта К., как и у всякого из нас, конечно же, были свои недостатки, однако его никоим образом нельзя назвать человеком склочным. И услыхав, что на него уже написана жалоба в исполком, он, несколько варьируя предпринятую в прошлом авантюрную акцию, под покровом темноты отнес в мешке Принцессу с ее последним пометом в соседний микрорайон и там в каком-то мрачном дворе выпустил. Здесь надо добавить, что он не думал тут останавливаться, но хотел, пожертвовав хотя бы и целую ночь, оттащить всю семерку как можно дальше, однако содержимое мешка пищало и визжало так громко, что он стал опасаться привлечь внимание дружинников и зашел в первые же подходящие ворота.

Шестерку малышек он видел в тот вечер в последний раз, а встретиться с Принцессой было ему суждено. Осенней порой она вновь увязалась за ним невдалеке от сквера, и опять поначалу он ее совсем не узнал. Ее шубка выглядела свалявшейся и грязной, и в том месте, где еще недавно был синий сияющий левый глаз, в залипшей шерсти гноилась только дырка. Когда кошка стала молча ластиться к ногам Иманта К., опять извозив ему брюки, он шарахнулся от нее как от чумы, ибо в душе был эстетом.

— Где ты была и что делала? — спросил он, в ужасе глядя на то, что сам некогда назвал Принцессой.

Но веко над единственным глазом кошки, оберегая ее прошлое и ее мир, не опустилось. Взгляд был насмешливо устремлен прямо в лицо Иманту К.

Он отступил еще дальше и пошел прочь. Она бежала следом до парадной двери, которую тот захлопнул у нее перед носом, и, прыгая через ступеньку, бросился наверх, однако, взбежав до третьего этажа, запыхался и, переводя дух, глянул в окно лестничной клетки. Принцесса сидела внизу и пялилась наверх. Даже расстояние не делало ее вид приглядней. Скорей уж наоборот. Там, далеко-далеко внизу она казалась еще более жалкой.

Такая пушистая шерсть, как у нее, была под стать только кошке, которая живет в чистой квартире, заботливо себя холя, и изредка из спортивного интереса поймает какую-нибудь особенно чистоплотную мышь. И она была ни к чему твари, проводящей дни в подвалах с каменным углем и по ночам кормящейся отбросами. Шуба, которая некогда была ее украшением, теперь стала ее бичом: она не в силах была вычистить из нее ни мусор, ни сажу, ни блох, которыми ее наградила беспризорная жизнь на свалке цивилизации. К слову сказать, пока гноился и болел погубленный глаз, она не мылась совсем и стала даже вонять. Если раньше на нее смотрели с восторгом, то теперь она внушала отвращение.

— Посмотри, какая уродина! — говорили про Принцессу прохожие, когда она что-то с жадностью глотала среди мусорных контейнеров, так же как раньше вздрагивая кончиком хвоста, однако беспрестанно грозно рыча (как будто весь свет норовил вырвать у нее кусок изо рта), или тихо сидела во дворе, глядя на крайнее окно четвертого этажа, в которое Имант К. поначалу кое-что и бросал, пытаясь откупиться от стерегущего взгляда.