Философия экзистенциализма - страница 18

     В сжатой формулировке отношения-себя-к-самому-себе сразу же угадывается фундаментальный момент, выявленный еще в проблеме "экзистенциального мыслителя", а именно что для существующего все сводится к самому его существованию, причем теперь становится ясно, что это существование должно браться не в смысле внешнего состояния, а в строгом смысле понятия экзистенциального существования. Однако любое отношение к самому себе, о чем еще будет необходимо сказать подробнее, одновременно всегда предполагает с неизбежностью отношение к иному. Подобное отношение к самому себе и к Другому прежде всего являлось бы еще всеобщим определением, которое могло бы иметь место в отношении любого живого субъекта и, соответственно, могло бы выдвигаться непосредственно в плоскости жизни философией жизни. Новое же, что по сравнению с этим добавляется в экзистенциальной философии, есть окончательная безусловность такого отношения, и потому то иное, к чему существование относится, в свою очередь, также заключается в чем-то безусловном, к чему человек устремлен вовне самого себя и что обозначено у Кьеркегора в качестве Бога, у Ясперса же более общим образом - в качестве трансценденции. Подобно тому как в плоскости естественной жизни одновременно с Я уже всегда полагается мир, точно так же и теперь в экзистенциальной плоскости в рамках такого же неделимого опыта одновременно с существованием полагается трансценденция. "Экзистенциальное существование постигает себя лишь в своей свободе, в то время как тем же самым актом оно воспринимает иное по отношению к себе" (III 4). "Экзистенциальное существование возможно лишь в отношении к трансценденции или же вообще никак" (III 6).

     В этом же направление в свою очередь, указывает формула, вновь и вновь возникающая у Хайдеггера: "Личное бытие есть сущее, для которого в его бытии все сводится к нему же самому" (SuZ. 191, ср. 12,322 и т. д.) (34). Здесь еще более отчётливым образом, нежели чем в обособленно взятом отношении к самому себе, находит свое выражение предельная острота экзистенциальной проблемы, в то время как с другой стороны, в плане ограничения до "чистой" экзистенциальной философии, совершается сознательный отказ от любого варианта использования внешней человеку метафизической точки зрения. Отношение, в котором для человека все сводится к его собственному бытию, обозначается у Хайдеггера в ходе дальнейшего изложения как "забота" (die "Sorge") и помещается под этим названием в самый центр его разработок в качестве такого понятия, которое охватывает остальные фундаментальные структуры человеческого бытия. При этом под "заботой", что следовало бы подчеркнуть особенным образом во избежание недоразумений, понимается не подверженная тревоге и угнетенности жизненная конституция человека, но характеризуемая исключительно внешним образом формальная фундаментальная структура существования.

     Впрочем, и при этом чисто имманентном рассмотрении Хайдеггер не может отказаться от отношения, обозначенного Ясперсом как "трансцендирование" (das "Transzendieren") и устремленного за пределы самого существования. Напротив, такое отношение необходимым образом укоренено в сущности самого экзистенциально-философского начинания, а потому вновь повторяется, лишь в другой трактовке, и у Хайдеггера: не в качестве (определяя столь же формальным образом) соотношения (35) с трансцендентным предметом, а в качестве предметно еще не определенной формы, в которой человеческое бытие устремлено за свои пределы. Поэтому и Хайдеггер может сказать, что существование по своей сущности есть трансценденция, только это обладает у него несколько иным значением, чем у Ясперса, и означает, что экзистенциальное существование должно постигаться в своей сущности не как в самом себе покоящееся и в самом себе предполагающее определение бытие (das Sein), но лишь как такое бытие, которое в "преодолении" (36) трансценденции устремлено за свои пределы к некоему иному, где это иное потом еще весьма многообразно подразделяется внутри себя: от пространственного бытия окружающего человека внешнего мира до собственных "волений" (die "Umwillen") самого человеческого бытия.