Философия истории - страница 19

Среди прогнозов будущего выживания условно выделяют три группы:

• неоконсервативные;

• технологические;

• экологические.

Этим прогнозам соответствуют и модели будущего. В первом случае, это ставка на синтез науки и техники; во втором, — на благоразумие человека и рациональную экономику; в третьем, делается ставка на экологическую этику.

Если историография занимается прошлым, то историософия (философия истории) ориентирована на осмысление проблем настоящего и будущего через призму прошлого. Отсюда претензии на построение модели «Всемирной истории», которая является основанием для философского осмысления сегодняшних реалий.

Построение модели «Всемирной истории» основано на необходимости выделить основное ядро событий, как базу привязки всех остальных сюжетов. В качестве такого ядра в прошлом выделялись Греция, Рим, христианский мир, народы «осевого времени», а сегодня Америка (См.: З. Бжезинский «Выбор»; «Великая шахматная доска», Ф. Фукуяма «Конец истории»). Всемирная история предстает как соотношение ядра и периферии, выражение их взаимосвязи и взаимообусловленности.

Первая модель «Всемирной истории» была предложена Св. Августином. Ее ядро — христианский мир. Ее линейная развертка — три периода: естественное состояние, Ветхий завет и время от воплощения Христа до Страшного Суда.

Затем была история «вечного» Рима. В условиях Нового времени «ядро» всемирной истории изящно трансформировалось в принцип «европоцентризма», а основу деления истории на 10 эпох составил прогресс человеческого разума (Ж. Кондорсе); или понимание истории как саморазвития мирового разума (Г. Гегель), или истории как смены общественно-экономических формаций (К. Маркс). Несколько иначе, но по тому же принципу построена «Всемирная история» К. Ясперса, где выделены: доистория, эпоха великих культур древности, эпоха «осевого времени» и эпоха «науки и техники», которая начинается в Европе с XVIII века.

Появились и другие концепции «Всемирной истории». Скроены они по тем же меркам — принципам, но отличаются по основаниям «ядра». Данилевского и Шпенглера интересует культура; Августина, Тойнби и Бердяева — религия; Вико — политическое устройство общества; Гегеля — государство; Смита — экономика; Ясперса, Тоффлера — уровень научно — технического прогресса.

Суть пренебрежительного отношения к схеме «Всемирной истории» изложил великолепный методолог историософии Р. Дж. Коллингвуд. Он отмечал, что ценность каждой модели (концепции) «Всемирной истории» равна нулю, ибо они не способны открывать исторические истины, не «установленные» свидетельствами. Любая модель «Всемирной истории» — это своеобразное вероучение или претензия на развлекательную ценность в жизни усталого историка (См.: Коллингвуд. Идея истории. — М., 1980. - с. 253).

Заявление жесткое, но в нем есть определенная истина. Хотя далеко и не вся, так как Р. Дж. Коллингвуд предал забвению соотношение и взаимосвязь целого и части, всемирной истории и региональных историй. Даже если целое определяет только вектор развития, то оно уже оправдано, ибо выполняет роль компаса, горизонта. Целое задает структурную организованность абсолютных характеристик бытия и форм его проявления и осуществления — исторического пространства и времени. Без этого «джентльменского набора» исчезает смысл и значение истории для регионального развития. Наступает хаос, беспредел; имеет место не жизнь, а выживание, где история трансформируется в средство политических сомнительных целей.

Чтобы хаос получил свою меру космоса (порядка), региональное развитие должно иметь в лице «Всемирной истории» свой эталон. Но этот регулятивный идеал имеет свои недостатки:

• авторскую субъективность;

• ограниченность своей эпохи;

• уровень освоения исторического сознания и т. д.

И все же он нужен, кстати как и исторически ограниченная практика, которая является критерием истины. Ничего другого человечество не придумало, соединив чувственное и рациональное познание, а также практику. Модель «Всемирной истории» демонстрирует открытость и многоаспектность. Каждый архитектор — участник этого творчества внес свой вклад в строительство этой модели. И сегодня, в условиях критики, нигилизма, максимализма и лихорадочного поиска на ответ «куда идти», нужны не разборки по вопросу кто «круче» или «прямее», а сравнительный анализ наработанного опыта — концепций, вычленения позитивного и нахождение истины «своей жемчужины зерна» (И.А. Крылов), а также подготовки новой модели «Всемирной истории», которая через освоение прошлого и осмысление настоящего, подсказывает пути, дороги к будущему.