Философия одиночества - страница 2

как их называл Паскаль, – делам и удовольствиям, которые общество угодливо преподносит своим членам, дабы окончательно избавить их от самих себя.

Человек связан с обществом гораздо глубже, чем это кажется на первый взгляд. Тот же, кто заявляет, что выживет сам по себе, часто сам отчаянно от общества зависит. Его претензия на одиночество – только проявление несвободы, иллюзия индивидуалиста.

Помимо того, что общество охраняет нас, предоставляя нам самим решать свою судьбу, оно помогает нам стать личностью, перерасти самих себя в служении ближним. Однако, все время предаваясь развлечениям (в смысле divertissement), личностью не станешь. Скорее – уснёшь, утонешь в теплом, оцепенелом равнодушии коллектива, который, в свою очередь, ищет только хлеба и зрелищ. Развлечения бывают вульгарны и глупы, а бывают фальшиво серьёзны, как, например, в тоталитарных режимах. Наше общество тяготеет к глупым, не препятствуя, впрочем, своим членам с угрюмой серьёзностью гоняться за деньгами и общественным положением и во всех грехах винить не себя, а тех, кто живёт при ином строе.

2. В таком обществе, как наше, одиночество многих тяготит и даже искушает. Изменить это я, наверное, не смогу, но поддержать искушаемых попытаюсь, поскольку о внутреннем одиночестве я знаю не понаслышке. Смею предположить, что если люди не находят покоя и в самых ярких развлечениях, которыми их задаривает общество, то не стоит искать такого покоя. Не пора ли всем понять, что развлечения не столь необходимы, как о том упрямо и самодовольно твердят всевозможные дельцы? Не пора ли отвернуться от ловцов человеческих душ, которые весь свой талант посвятили культу рекламы? Свою жизнь вполне можно строить и без них. Не обещаю, впрочем, что дельцы перестанут нас донимать.

Не обещаю я и зажечь публику оптимизмом, разрешив все горькие трудности и сомнения внутреннего одиночества. О трудностях я ещё напишу, но об одной скажу сразу: нам очень нелегко принять собственную нелепость. Мы шарахаемся от мысли, что под нашей, казалось бы, понятной, «хорошо упорядоченной», разумной жизнью лежит бездна иррационального, беспорядка, бессмыслицы, самого настоящего хаоса. Это-то бездна и откроется нам, если мы откажемся от развлечений. Иначе и быть не может: отвергая развлечения, мы отвергаем и то безобидное на вид удовольствие, которое получали, предаваясь мечтам о себе и своём маленьком мире. Мы берём на себя всю тяготу своего положения и поворачиваемся лицом к сонму непостижимых вещей, которых прежде не замечали. К слову сказать, настоящая вера возможна лишь тогда, когда действительно принимаешь очевидную нелепость жизни. Если этого не сделать, то и вера превратится в развлечение, духовную забаву, игру в высокие и умные слова без всякой заботы об их истинном смысле и применимости к жизни.

3. Внутреннее одиночество требует от нас прежде всего веры и решимости самим отвечать за свою внутреннюю жизнь, готовности предстать перед её тайной в присутствии невидимого Бога. Мы должны в одиночку, непостижимым и невыразимым путём, пройти сквозь мрак своей собственной тайны и открыть, что она сливается с тайной Бога в одну – и единственную – реальность. Мы должны увидеть, что Бог живёт в нас, И мы – в Нём. Как это бывает, словами передать Невозможно, потому что слова не могут охватить реальность.

Только слова Бога, собирающие всех верных в «одно Тело», способны выразить тайну нашего одиночества и нашего единства во Христе. Только они способны указать нам путь во мрак и дать нам хоть немного света. Правда, при этом они теряют форму слов и становятся неизреченным биением Сердца в сердцевине нашего бытия.

4. Каждый человек одинок, крепко связан неумолимой одиночностью. Лучшее тому подтверждение – смерть, ибо она забирает людей поодиночке. В буквальном смысле колокол звонит только по тому, кто умирает сейчас. Но он звонит и «по тебе», ибо смерть – и твоя доля. Люди умирают одинаково, хотя и в разное время. Когда живые собираются вокруг постели умирающего, их соединяет не только тайна смерти, но и тайна одиночества. Оказывается, единство может внятно и поверх слов говорить людям об их отделённости друг от друга. Каждый из нас умрёт, и умрёт