Финикийцы и Карфаген - страница 30
Далее у Иисуса Навина (11:8) упоминается, что врагов Израиля «...преследовали до Сидона великого и до Мисрефоф-Маима, и до долины Мицфы к востоку, и перебили их, так что никого из них не осталось, кто уцелел бы».
А раз преследовали до Сидона, значит в этой войне на истребление участвовали и финикийцы, которые в итоге столкнулись с двумя волнами беженцев, из Сирии и Палестины — микроскопических царств Ханаана, подвергшихся разрушению. Какие никакие, а родственники, придется принять. В итоге возникает демографический кризис — ораву беглецов надо кормить и занять работой, а территория на побережье мала и неизобильна.
(У отдельных исследователей существует мнение, что последствиями этого исхода и тяжелой ситуации с вынужденным перенаселением становится практика человеческих жертвоприношений, в основном детей — как избавление от лишних ртов. О такого рода жертвах в последующие времена слаженным хором твердят практически все античные авторы, писавшие о финикийцах).
Приходилось учитывать и новую, куда более страшную опасность, стократ превосходившую угрозу исходящую от не слишком многочисленных евреев: возвышение Ассирии, воспользовавшейся итогами Катастрофы Бронзового века. Хеттское царство сгинуло, Египет отступил и погряз во внутренних неурядицах, Вавилон уныло и нерезультативно воевал с кочевниками-халдеями, все более ослабляясь.
Пришедший к власти примерно в 1115 году до н.э. ассирийский царь Тиглатпаласар I, человек энергичный, предприимчивый и одаренный, осознает, что в сложившейся обстановке можно переходить к решительному наступлению на слабых соседей и в 1111-1110 годах (как раз перед основанием Утики!) объявляется со своим войском в Финикии, захватывая города Библ, Сидон и Арвад. Тир, предположительно, успел откупиться или попросту открыл ворота перед завоевателем.
Тиглатпаласар проводит курортный сезон на побережье — он был первым ассирийским царем, достигшим Средиземного моря! — и развлекается морской охотой. Из летописей, описывающих его царствование и ныне хранящихся в Британском музее, мы узнаем, что царь плавал на финикийском корабле и даже убил невиданного зверя nahiru или же «морского коня» — это был дельфин или нарвал.
В Египте пристально наблюдали за походом Тиглатпаласара, оказавшегося в опасной близости от границ, и тогдашний фараон присылает задержавшемуся в Финикии ассирийцу ценные подарки — включая живых крокодилов; выходит, египтяне признали политический и военный потенциал набирающей силу Ассирии. В противном случае равный богам фараон попросту игнорировал бы низкородного пришельца из отдаленных земель.
Для финикийских городов ассирийское нашествие было очень тревожным сигналом. Конечно, особых зверств Тиглатпаласар не учинял — истреблять потенциальных подданных, да еще и столь богатых, способных и в будущем зарабатывать деньги для казны, выглядело бы преступной бесхозяйственностью. Эпоха, когда ассирийцы безжалостно вырезали всех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление, пока не наступила.
Царь ограничился выкупом, включая кедровые деревья для строительства храма в Ашшуре, и взятием заложников. После чего отбыл на север, воевать дальше.
* * *
Хотелось бы заметить на полях, что самым первым не египетским «охотником на кедры» был и вовсе полулегендарный царь Акаада и Шумера Нарам-Суэн, правивший в 2230-е годы до н.э., когда Ассирии еще и в эскизном проекте не существовало. Нарам-Суэн с войском добрался тогда из Междуречья до Сирии, захватил и разрушил город Эблу, находившийся в окрестностях современного Алеппо, а затем «направился в сторону кедровых лесов <…> и он сам нарубил кедра в земле Аманус».
Аманус — это нынешние горы Нур в южной Турции, прилегающие к сирийской границе и заливу Искендерун. От «земли Аманус» до местоположения Тира с Сидоном немногим меньше трехсот километров — правда, на месте этих двух городов в шумерско-аккадскую эпоху на побережье можно было наблюдать лишь небольшие поселки рыбаков и ловцов раковин, а единственным достойным внимания городом будущей Финикии являлся Библ, находившийся под политическим влиянием египетских фараонов.