Финикийцы и Карфаген - страница 37
Однако, в хорошо знакомом нам городе Тире, проистекали интриги, невидимые широкой общественности, но вызвавшие далеко идущие последствия. Давайте попытаемся проследить за этой семейной драмой, основываясь на античных источниках. Отталкиваться, как и условлено, будем от 814 года, а имена будем использовать в греко-латинской традиции.
К тому времени царем Тира являлся Pu'mayyaton, в греческом написании — Пигмалион, сын царя Маттана I, умершего несколько лет назад. У него была сестра Элисса, если верить Юстину — старшая. Элисса вышла замуж за Археба (Сихей, по версии Вергилия), являвшегося верховным жрецом Мелькарта Тирского — главного божества финикийского мореплавания.
Надо сразу отметить, что храм Мелькарта в Тире был средоточием фантастических богатств, ибо туда отсылалась десятая доля с купеческих и колониальных доходов «морской империи». Археб слыл богатейшим человеком Тира, а то и всей Финикии — есть основания полагать, что именно так дела и обстояли: жречество и поныне очень доходная профессия.
Что за финансовые проблемы возникли у Пигмалиона неясно, но царь положил глаз на сокровища родственника, тот отказался отдать их добровольно и в результате был убит вероломным Пигмалионом прямиком у алтаря. Тем не менее, драгоценности Археба царем найдены не были, поскольку жрец надежно их спрятал.
Вокруг овдовевшей Элиссы сплотилась часть тирийцев, возмущенных черным злодейством Пигмалиона. Вновь дадим слово уже знакомому нам Юстину:
«Элисса из-за этого преступления долго чуждалась брата. В конце концов она затаила в себе ненависть и притворилась примирившейся со своей судьбой, а тайно стала готовиться к бегству, сговорившись с некоторыми из виднейших людей в государстве, которые, как она думала, также ненавидели царя и стремились бежать. Тогда Элисса обращается к брату [с такими] лукавыми [словами]: она хочет переселиться к брату, чтобы дом ее мужа в ней, жаждущей забвенья, не вызывал тяжелой скорби, чтобы глаза ее не видели более перед собой того, что возбуждает в ней горькие воспоминания. Пигмалион с удовольствием выслушал сестру, думая, что вместе с ней к нему перейдет и золото Ахерба. Но Элисса в тот же вечер с помощью слуг, присланных царем, чтобы помочь ей при переезде [к нему], погрузила все свои богатства на корабли и, выйдя в открытое море, приказала сбросить в воду большие мешки, наполненные песком, но имевшие вид мешков с золотом. После этого она рыданиями, скорбными воплями стала взывать к Ахербу, умоляя его благосклонно принять сокровища, которые он оставил ей; пусть послужит ему в качестве погребальной жертвы. то, что было причиной его смерти. А затем обратилась она к царским слугам: ей, [сказала она], смерть давно уже стала желанной; но их, похитивших у жадного тирана богатства, ради которых он совершил убийство [родственника], ждут жестокие пытки и суровые наказания. Этими словами она в них вселила страх и приобрела себе спутников в бегстве. К ней присоединяются также многие сенаторы, приготовившиеся к бегству той же ночью. Все они, принеся жертву Геркулесу, жрецом которого был Ахерб, решили искать себе на чужбине место для поселения»[11].
В тексте встречаются традиционные романизмы наподобие «Геркулес» (Мелькарт) или «сенаторы» (богатейшие из купцов), но основной сюжет передан верно: Элисса и другие оппозиционеры бежали из Тира. Разъяренный Пигмалион хотел было отправить погоню и примерно наказать сестру вместе с ее друзьями, но царя отговорили жрецы и престарелая мать — убийства Археба и так было достаточно, чтобы прогневить богов, зачем усугублять ситуацию?
По отдельным намекам становится понятно, что Тир (то есть прежде всего купеческо-ремесленная верхушка, способная поднять подмастерьев, а так же жрецы) был на грани бунта против царя, Пигмалион внял голосу разума и не стал преследовать Элиссу. Кстати, правил он затем еще почти тридцать лет не взирая на этот, будем откровенны, совершенно отвратительный поступок. Из чего можно вывести подтверждение того факта, что фигура царя в Тире не оказывала существенного влияния на политику города — всё решал олигархат. Если, конечно, царем не становился сильный и умный человек, наподобие Хирама Великого...