Флэшбэк - страница 4

— Так и есть, — согласилась Софи.

Они неделями пытались придумать план, но у них ничего не было. И всякий раз, когда Невидимки ставили их в тупик, люди страдали.

Софи даже рискнула воспользоваться старым Импартером Кифа, которым его мама могла секретно связаться с ней. Но Леди Гизела либо игнорировала их, либо разорвала связь. И Черный Лебедь конфисковал устройство на случай, если кто-то может использовать его для наблюдения за ними.

Киф усмехнулся.

— Ты такая милая, когда волнуешься. Я же говорил тебе это, верно?

Софи бросила на него свой лучший яростный взгляд, и его улыбка только стала шире.

Он подошел ближе и потянулся к ее рукам.

— Давай просто переживем сегодняшний день, хорошо? Тогда никто больше не будет отвлекаться на Альвара, и мы сможем сосредоточиться.

— Да. Думаю, да.

— Хм. — Он провел большим пальцем по кусочку кожи между перчаткой и краем бисерного рукава. — Есть кое-что, что ты сейчас не говоришь. Я это чувствую.

Так и было.

Другой вопрос, который она пыталась не задавать, потому что была уверена, знает, что скажут ее друзья.

— Ладно, Фостер. Это я. Ты знаешь, что можешь доверять мне. И ты уже знаешь все мои худшие секреты, так что…

Искренность в его глазах заставила ее снова глянуть через плечо. Убедившись, что комната все еще пуста, она прошептала:

— Думаешь, странно наказывать кого-то за преступления, которые они не помнят?

— Странно? — спросил Киф. — Или неправильно?

— И то, и то, думаю.

Он кивнул и отступил назад, проведя рукой по лицу.

— Ну… все в этом странно. Но только потому, что Альвар не помнит те жуткие вещи, которые он делал, это не значит, что их не было.

— Правда.

Софи лучше всех знала, на что способен Альвар. И все же… те несколько раз, которые она видела его с тех пор, как он потерял память, он казался другим.

Он не был скользким, высокомерным или злым.

Он был напуган. И в отчаянии. И проводил все время, умоляя всех понять, что он не тот, кем они его считали.

— Он все еще может вернуть свои воспоминания, — напомнил ей Киф. — Только потому, что мы еще не нашли правильный триггер, не означает, что Невидимки не планировали этого.

Это была еще одна причина, по которой Софи хотела получить шанс покопаться в голове Финтана. Они нашли Альвара за несколько месяцев до ареста Финтана, так что тот должен был знать, почему Альвар оказался в той камере.

Но так как Совет не хотел сотрудничать, Софи убедила мистера Форкла привести Альвара в места из его прошлого, такие как квартира, в которой он жил, и разрушенные убежища Невидимок, которые они нашли. Они также проводили дни, показывая Альвару случайные изображения, атакуя звуками и запахами — даже вкусами — пытаясь вызвать намек на узнавание.

Ничто из этого не вызвало даже мельчайших воспоминаний.

И она начала думать, что ничего никогда не будет.

— Я не говорю, что доверяю Альвару, — сказала она, поворачиваясь к сотням свободных мест. — Но я также знаю, как страшно стоять в этом зале и представать перед Советом, и я не могу даже подумать, как пройти через это, даже не вспомнив, почему я нахожусь на суде. Я имею в виду… Будущее Альвара решает прошлое, в которое он не верит.

— Но он это сделал, — поспорил Киф, — не похоже, что мы это придумываем. Он помог похитить тебя и Декса, и он помог Невидимкам схватить Уайли и пытать его, и он помог похитить твою человеческую семью… и это только то, о чем мы знаем. Я видел, каким он был, когда я притворялся, что присоединился к Невидимкам. Он был полностью готов. На сто процентов предан своему делу, что бы они ни попросили его сделать. И он все еще был бы преданным, если бы они не избавились от него, если бы это действительно произошло. Ты хочешь снять его с крючка только потому, что они стерли его разум, чтобы он не рассказал нам свои секреты?

— Нет. Но держать его взаперти в этой жалкой камере все равно чувствуется… как-то нечестно.

— Тьфу, вся эта эльфийская демагогия, — проворчала Ро. — Все просто: предатель есть предатель, и его нужно наказать, чтобы все понимали, что за измену существуют последствия. Если ты не хочешь покончить с ним, запри его и уничтожь ключ. Или еще лучше, оставить его висеть, чтобы он смотрел вечно, зная, что никогда не сможет ничего достичь.