Флот двух океанов - страница 6
Но не только обожествление линкора было тому причиной. Ряд обстоятельств указывает, что флот должен разделить ответственность с конгрессом и гражданскими властями за собственную неготовность. Одной из причин было чрезмерное увлечение состязаниями «корабль против корабля». Артиллерийские состязания, которые в 1902 ввел президент Рузвельт, как следствие безобразной стрельбы флота в испано-американской войне, были распространены на торпедные стрельбы, работу механиков и связистов. Все этот составляло «соревнования по боевой эффективности». Несколько лет это помогало флоту, и, наверное, нельзя полностью отметать такие мероприятия. Лучше плохие состязания, чем вообще никаких. Но в конечном итоге эти состязания стали самоцелью. Чтобы обеспечить честность, правила были стандартизованы. Состязания проходили в идеальных условиях отличной погоды и спокойного моря, летом у берегов Новой Англии, а зимой в Карибском море. В подобных тепличных условиях американский флот стрелял лучше всех в мире, что стало причиной известного благодушия. Кроме того, состязания и стрельбы позволяли вскрыть дефекты материальной части и вооружения, улучшить проекты кораблей.
Процитируем письмо адмирала Дейо автору:
«Надводный флот, несмотря на нехватку средств, выделяемых конгрессом, и интереса со стороны гражданской администрации, производил правдоподобное впечатление сбалансированного флота и действовал настолько эффективно, насколько позволяли его тренировки. Самым примечательным были состязания офицеров и кораблей. Но в конце концов, средство стало целью. Таким образом, хотя мы все усердно работали, мы кружили на месте. Флот оказался крепко привязанным к базам, действовал в районе Лонг Бич — Сан Диего из-за скудости выделяемых запасов топлива. Он был связан искусственными, надуманными правилами Отдела Боевой Учебы, чье слово являлось законом. Карандаш стал острее меча, все стремились соблюдать правила учебных стрельб, и никто не желал думать, что война приближается. Офицеры ждали высших командных должностей, а срок пребывания на такой должности был очень короток — часто год и меньше. В результате, высшие командиры приходили и уходили, не оставляя следа. Бумажная работа раскинула ядовитые щупальца по каютам, отравляя экипаж. Инициативу не замечали и не поощряли. Вопиющие дефекты орудий, боеприпасов, торпед и боевой тактики оставались незамеченными, пока существовали правила состязаний. Все приходило в упадок».
К счастью, в 1935 «состязания по боевой эффективности» были отменены начальником штаба ВМФ, и наши корабли начали учения в условиях, приближенных к реальным боевым. Но даже тогда мы почти не имели практики в ночных боях, на которых специализировался японский флот. Командующий Азиатским флотом адмирал Ярнелл неоднократно сообщал о таких учениях в Восточно-Китайском море, но Вашингтон оставался глух. Хотя наши достижения в области центральной наводки после 1934 были выдающимися, мы никак не совершенствовали свои торпеды.
Плохая конструкция и отвратительные характеристики наших торпед объяснялись отчасти их устарелостью (расходовались запасы Первой Мировой войны), отчасти стремлением к экономии (было страшно потерять боевую торпеду), отчасти межвоенным застоем в Отделе Вооружения ВМФ, и отчасти политиканством на торпедном заводе в Ньюпорте. Политиканы штаба Род Айленд считали гражданским рабочих своей опорой и поддерживали местные профсоюзы в борьбе против заводского руководства. Как злобно заметил один из морских офицеров: «Если я вышвырну некомпетентного и своевольного рабочего, уже на следующий день министр флота будет вызван сенаторами и конгрессменами от Род Айленда, которые потребуют его восстановления». Когда началась война, мы обнаружили, что наши торпеды не взрываются из-за совершенно безобразного механизма установки глубины. Кислородные торпеды противника имели заряд в 500 кг ТНТ против 350 кг у наших, вдобавок они имели дальность хода 11 миль при скорости 49 узлов против 7,5 миль на 26,5 узлах наших торпед. Кроме того флот Соединенных Штатов, который собирался вести дневные артиллерийские бои на большой дистанции, на манер Ютландского боя, снял торпедные аппараты со своих крейсеров, а японцы их сохранили. Они специально готовились к ночным свалкам, где торпеды расходуются направо и налево. Эта тактика принесла им большие дивиденды в боях возле Гуадалканала в 1942 — 43. Американский флот напоминал полицейского с дальнобойной винтовкой, на которого ночью набросился бандит с автоматическим пистолетом и ножом.