Фонд - страница 5

Джеймисон заказал джин с тоником и обернулся к Харрисону:

– Ничего не выйдет, Стив. Блевать в моей машине вам больше не придется.

Старая история развеселила всех, и Джеймисон пожалел, что рассказал ее. Он пришел сюда, чтобы как-то намекнуть им на сообщение Броновича, предупредить о том, что завтра их ожидает большая неприятность. Смех делал это невозможным. Джеймисон смотрел на лица коллег и думал об их семьях… Потом подумал об их будущем и трудностях, которые их ожидают. Сокращение расходов на оборону и соответственно штатов корпораций привело к ликвидации тысяч рабочих мест. И нет надежды на то, что «Диллон» в условиях подобного сокращения емкости рынка продолжит принимать инженеров на работу. Если проект модификации «Вомбат» закроют, уволенным сотрудникам будет невозможно найти какую бы то ни было приличную работу. Впереди их не ждало ничего, кроме страданий. Такой вот рождественский подарочек от «Диллон аэроспейс».

Джеймисон уже не мог усидеть на месте. Он встал, бросил на стол пять долларов и попытался сделать свое сообщение не торопясь, хотя это у него все равно не получилось.

– Хорошо, ребята, мне нужно бежать. Я заскочил сюда лишь для того, чтобы попросить вас не засиживаться слишком долго и не пить слишком много. Таков порядок, друзья мои, и теперь он вам известен.

На него уставились семь пар глаз. Харрисон вскочил, некоторое время пребывал в нерешительности, потом снова сел.

– Бог мой, Питер, куда тебе спешить?

– Я вспомнил, что должен еще кое-что сделать. Так что возвращаюсь в офис. Веселитесь, ребята, но не слишком забывайтесь. Увидимся утром.

Джеймисон повернулся и ушел, не дав им возможности опомниться.

Он протиснулся сквозь толпу и направился к дверям. С его худощавостью легко проникать внутрь и выходить наружу, что не под силу другим. Он быстро пошел к выходу. Дошел до середины зала, когда какая-то женщина протянула к нему руку. Рука была сухощавой и мускулистой и, хотя на улице стоял холод, не защищенной рукавом. Не было на ней и украшений. Только блестящие часики на тонком запястье.

Джеймисон потратил много времени на создание этих часов и одиннадцать тысяч с трудом заработанных долларов на то, чтобы их сделали вручную. Они стоили больше, чем все часы и украшения, которые он когда-либо покупал для себя, но деньги эти были потрачены с удовольствием. Он любил женщину, носившую их. Любовь была настолько сильна, что показать ее можно было только такой сумасбродной расточительностью. Несмотря на то, что за прожитые годы Джеймисон встречался со многими женщинами, он никогда и ни к кому такой любви не испытывал и наверняка уже не испытает. Все чудодейственные факторы, превосходно соединившиеся в единое целое и породившие подобное чувство, существовали ради нее и будут принадлежать только ей до конца жизни. Для других у него ничего не осталось, даже желания.

Сейчас он двигался медленно – толпа мешала – и не отрываясь смотрел на изящную женщину. Добираться до нее пришлось очень, очень долго. Сердце то радостно колотилось, то чуть ли не останавливалось. О Боже, как ему не хватало тепла ее руки… Эта женщина являла собой нечто доброе и настоящее в его жизни, заняв в душе уголок, который у большинства людей, как бы они ни старались, так и оставался пустым. Даже теперь, страдая из-за того, что потерял ее, он чувствовал жалость к тем, кто ни разу не испытал такой нежной страсти, какая выпала на их долю.

Владелице прекрасной руки пришлось пробиться сквозь стену лиц и тел, прежде чем коснуться плеча Питера и лишить его сил. Он замедлил шаг и продлил удовольствие от прикосновения ее руки к его плечу, ощутил нежность ее пальчиков, чувствуя себя преданным псом и изо всех сил пытаясь не показать этого.

– Питер. – Голос Мелиссы Корли, подобный звуку легкого дождя, был едва слышен на фоне музыки, разговоров и смеха. Но это был единственный звук, который заставил его остановиться и замереть на месте.

Она продвигалась к нему, в шелковом темно-синем платье, слишком дорогом на фоне простеньких нарядов других женщин. Он видел скабрезные гримасы мужчин, когда она пробиралась между ними. Джеймисон попытался побороть в себе ревнивого демона, которому хотелось, чтобы все эти чувства близости принадлежали только ему. Как она прекрасна! Питер не понимал, как это его друзья не видят в Мелиссе то, что видит он.