Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. - страница 2

Публикуемая книга — одна из серии монографий, составляющих единый цикл исследований о России XV — конца XVI столетия. Не все они опубликованы; когда книги, остающиеся еще в рукописях, увидят свет, окончательно выявится замысел ученого. Это «Феодальная война второй четверти XV в. (1425—1462)». Кн. 1. Исследование. Кн. 2. Справочник (Источники. Города. Люди. Соседи. Этюды) (общий объем около 1120 машинописных страниц); «Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.» (публикуется здесь); «Россия на рубеже XV—XVI вв. (1480—1505)» (М., 1982); «Россия на пороге нового времени» (М., 1972); «Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV—XVI в.)» (М., 1977); «Реформы Ивана Грозного» (М., 1960); «И. С. Пересветов и его современники» (М., 1958); «Опричнина Ивана Грозного» (М., 1964); «Россия времени Ивана Грозного» (М., 1982; совместно с А. Л. Хорошкевич); «В канун грозных потрясений» (М., 1986). Эти десять книг — научная история России, ее летопись почти за два столетия, причем в них мы встретим экскурсы — исторические, генеалогические и иные — в прошлое Руси XIV—XV и XVI столетий Они — результат работы в течение десятилетий, изучения источников, опубликованных и архивных, всей имеющейся литературы, раздумий и непрерывного труда.

В статьях, посвященных А. А. Зимину,[2] уже отмечалась склонность ученого к историко-генеалогическому подходу в изучении прошлого прослеживая судьбы людей, родов, кланов, их родственные связи, службу, взаимоотношения между собой и с верховной властью, Александр Александрович наполнял историческое повествование живыми лицами, одухотворял его, через описание жизненных путей государей и князей, бояр и дворян, дипломатов и военачальников, приказных дельцов и духовных лиц, вольнодумцев и публицистов, деятелей-практиков и мыслителей он выходил на осмысление путей общего исторического развития России Исходил из того, что судьбы общества и личности неизбежно и всегда взаимосвязаны.

В 1950-х—конце 1970-х годов появились в печати его статьи, в которых он скрупулезно собрал и сгруппировал данные источников о людях, входивших в Боярскую думу XV—XVI вв.,[3] служивших в дворцовых учреждениях,[4] о судьбах представителей княжеских родов разных регионов, уделов.[5] Эти работы, а также статья о Дворовой тетради середины XVI в.[6] прямо связаны с большой темой, которую он в развернутом виде, на более широком историческом фоне разрабатывает в публикуемой монографии. На нее же «работали» многие его публикации источников, источниковедческие исследования, в частности работа о Государственном (Царском) архиве России XVI в.[7]

В своих исследованиях Зимин исходит из мысли о том, что в России конца XV—XVI в. еще оставались заметные следы, пережитки удельной децентрализации. Процесс централизации отнюдь не закончился с образованием единого Русского государства, а продолжался еще довольно долгое время, окончательно завершился к середине XVII в.[8] Эти идеи сходны с положениями, которые развивал М. Н. Тихомиров.[9] Зимин опирался также на труды других ученых, например С. Б. Веселовского, Л. В. Черепнина, с их блестящим анализом различных источников в плане выявления этапов формирования единого Русского государства. Но проведенная им в таком объеме работа по детальному, скрупулезному выяснению состава боярской аристократии позволяет сказать, что он сделал очень большой шаг вперед в комплексном, всестороннем и глубоком изучении проблемы; собственно говоря, в нашей историографии со времен «Боярской думы» В. О. Ключевского работа подобного масштаба появляется впервые. Автор опирается на весь комплекс источников, известных сегодня науке, а их объем со времен Ключевского возрос очень заметно.

Зимин заново проанализировал и все известные источники, причем во многих случаях показал, что некоторым из них, например Шереметевскому списку думных чинов XV—XVII вв., опубликованному Н. И. Новиковым в «Древней российской вивлиофике», отнюдь не всегда можно доверять. Между тем этот источник широко и без сомнений использовали его предшественники — те же Ключевский, Веселовский и др.