Формула от смерти, или Наследник - страница 7

Так. Все! Я должна успокоиться. Я должна взять себя в руки. Все будет хорошо…

Вздох, я мысленно собираю переживания и страхи в кучу. Выдох, подношу к ней факел, она вспыхивает и сгорает, оставляя во мне спокойствие.

Все будет хорошо. Тезурия придет.

– Браво! – от неожиданности, я подскакиваю на месте. Поворачиваю голову на голос.

Из-за деревьев выходит высокий незнакомый мужчина крепкого телосложения, с нисходящими до мочек ушей длинными черными волосами и с пристальным взглядом карих глаз. Бороды у него нет, что является большой редкостью среди секуавельцев, да и одет он в синие джинсы и чёрную, обтягивающую торс толстовку – такой наряд тоже редко встретишь у граждан Секуавеллии. Он с интересом сканирует меня с ног до головы, и от его взгляда по спине пробегают мурашки, а внутри вновь возрождается страх, но в лице я не меняюсь, или по крайней мере стараюсь.

– Браво! – повторяет он и хлопает в ладоши. В глазах осколки льда. – Давно не видел такого самоконтроля! Молодец!

– Кто вы? – пытаюсь не выдавать страха, но голос всё-таки ломается.

– Ну, уж точно не эта старуха-Тезурия! – он усмехается, не сводя с меня пристального взгляда. – Меня зовут Вальнар, – подходит, ловко хватает мою руку, сжимает и трясёт со сделанным дружелюбием, – а Вас прекрасное создание… Инара? Приятно познакомиться.

Откуда он знает моё имя?!

Пытаюсь отнять руку, но он только крепче сжимает её.

– Куда Вы собрались? Ночь на носу, а Вы в лесу одна, – качает головой. – Я не могу позволить юной леди находиться в столь диких условиях в полном одиночестве!

Я вижу, что Вальнар говорит с нарочитым сочувствием и обеспокоенностью, и это меня только сильнее пугает. Кто он!? Что ему от меня надо!?

– Я настаиваю, чтобы Вы у меня погостили.

Глаза у него блестят хищным огнём.

– Простите, но я лучше переночую в лесу! – выкрикиваю я, не раздумывая над глупостью звучания моих слов (меня сейчас это меньше всего волнует!). Я снова пытаюсь избавиться от его хватки, но бесполезно. – Отпустите меня!

На мгновение мне кажется, что ему нравится мой страх, что он наслаждается моей беспомощностью, но я уже не могу успокоиться и взять себя в руки. Сердце стучит с бешенной скоростью, и меня все больше окутывает паника.

– Жаль. Раз Вы не желаете быть гостьей, будете пленницей, – он весь меняется в лице, накинутая фальшь спадает, и мужчина становится совершенно равнодушным.

– Нет! Отпустите меня! – дергаю руку, но единственное, чего я добиваюсь: покалывание, которое медленно поднимается вверх по руке, а затем расползается по всему телу. Перед глазами темнеет, и я проваливаюсь во мрак.

На улице темно и прохладно. Холодный ветер пробегает сквозь мокрые волосы на голове и забегает за ворот кофты, остужая влажную после душа кожу и вызывая, покрывающие меня с ног до головы, мурашки.

Встряхнувшись и спрятав руки глубоко в карманах, я направляюсь к остановке. Несмотря на то, что я дохожу до нее за несколько минут, я все равно успеваю продрогнуть.

На остановке никого, что меня удивляет – каждый раз, когда я возвращаюсь с тренировки, тут толпятся хмурые, занятые своими телефонными делами люди. Конечно, возможно, дело в том, что я сегодня задержался на час, но такое бывало и раньше, а людей от этого меньше не становилось. Ну в принципе пофиг. Может, только что проехал автобус.

Только теперь мне нечем заняться, так как свой телефон я сломал в одной из драк, и новый мне вручили максимально простой, без доступа к интернету и играм, и от скуки я нашел себе новое увлечение – разглядывать незнакомые лица. Особенно тех, в которых было нечто загадочное и любопытное – какая-то деталь, которая заинтересовывала и давала возможность пофантазировать, придумать ему прошлое до нелепого смешное или драматичное.

Но сейчас тут никого…

От нечего делать разглядываю объявления, развешанные на рекламной тумбе. Я их всех знаю практически наизусть, но глаза всегда невольно задерживаются только на одной – реклама зубной пасты. На ней изображена семья из четырёх человек, широко и счастливо улыбающихся, обнажающих идеально-белые зубы. Отец обнимает жену и сына, а мать дочь. И все они счастливы… Заставляет задуматься.