Формула тьмы и света - страница 21

Поскольку их усадили на некоем возвышении, отдаленно напоминающем ложу, только без барьеров, то Харвич отлично видел все ряды партера. И, конечно, ему не составило труда найти две ярко-рыжие головы землян, рядом с которыми светилась бледным золотом головка Нэи.

- Ну, нашел, - шепотом буркнул он. - И что дальше?

- А ничего! - беспечно ответил инспектор. - Вот на них и любуйся, а мышиные истерики на сцене - это не для нас.

Харвич обиделся за актрису. При чем тут истерика? Леди играла отлично, искренность ее чувств не вызывала сомнений - во всяком случае, у лейтенанта. Но деваться было некуда, и Винцент стал смотреть на гуманоидов. Впрочем, несмотря на то, что Нэя сидела к нему спиной, смотреть на нее оказалось даже приятнее, чем на роскошную даму в серебряном одеянии. Так что Харвич немногое потерял. И он совсем перестал прислушиваться к диалогу на сцене, задумавшись о биологическом барьере, стоящем между даже очень близкими по сути существами из разных областей Вселенной. Да, и он, и Нэя гуманоиды, и внешне относятся к одному типу, но если, предположим, он захотел бы жениться на этой девушке...

Локоть инспектора снова прервал фантазии Харвича.

- Тебе они не кажутся странными?

- Кто? - не понял лейтенант.

- Земляне, дубина!

- Нет, а что? Почему они должны казаться мне странными? Ну, то есть, конечно, я никогда не видел уж такой рыжей пары, но в остальном... Нет, не кажутся.

- Ну и ладно.

Ольшес отвернулся, разглядывая крыланов слева от себя, а Харвич снова недоуменно всмотрелся в спины землян. Что в них не понравилось инспектору? Непонятно. Он перевел взгляд на Нэю. Снова на землян. Снова на Нэю... и тут оно вернулось. То самое ощущение зла, темноты... Харвич вздрогнул. Что все это значит? И не об этом ли спрашивал инспектор?

- Поймал? - услышал он шепот Ольшеса.

- Ага, - машинально ответил лейтенант, и лишь потом сообразил, что, вообще-то говоря, не знает, к чему относится вопрос. Впрочем, это было не так. Харвич уже начал догадываться... и через секунду Даниил Петрович подтвердил его догадку.

- Сообразил, да? - насмешливо шепнул он прямо в ухо лейтенанту. - Это не они. Это просто фикция.

- Фикция?.. - растерянно повторил Харвич.

- Нелюди, - твердо сказал инспектор-особист.

Град прекратился так же внезапно, как начался. И воцарилась мертвая тишина. А потом над головами пленников засветилась крохотная синяя точка. Она медленно сдвинулась с места и поплыла,

описывая большие круги и постепенно снижаясь, но не увеличиваясь в размере. Трое гуманоидов, затаив дыхание, следили за ней. Когда точка оказалась уже на уровне их глаз, тишину внезапно нарушил голос Клавдия:

- А вот и хозяин наших обиталищ явился!

- Вы уверены, что это он? - тихо спросила Нэя.

- Безусловно! - энергично бросил Клавдий. - Так что нашему неведению относительно ситуации пришел конец.

Он оказался прав. Но не до конца.

Точка плавно опустилась на землю и мгновенно превратилась в огромный диск. Но синий свет, исходивший от него, не рассеивал окружающую тьму, а, казалось, наоборот, лишь делал ее гуще.

Сергей начал уже всерьез злиться. Какой-такой фокусник поймал их в эту странную ловушку? И почему он не выйдет к ним просто, как все люди, и не скажет, что ему нужно? Зачем устраивает дурацкие сценические эффекты, нагнетает напряжение? Задумал убить - так убивал бы. Нет - так пусть бы сказал, что ему надо...

В общем, кто бы ни появился сейчас перед пленниками и о чем бы ни заговорил - вряд ли предстоящий разговор мог пройти в благостном тоне...

Огненно-синий диск еще немного подрос, и в его центре проявился силуэт крылана.

- Театр теней! - презрительно фыркнула Марина. - Точнее, театр одной тени.

И тут тень заговорила - резким высоким голосом, похожим на скрип несмазанной двери.

- Итак, вы уже поняли, что отныне принадлежите мне, - заявила она. А теперь я сообщу вам, что от вас требуется.

- Ничего себе! - воскликнул Сергей. - Видали такое? Мы ему принадлежим! Ты, брат, ничего не перепутал?

Тень злобно хихикнула.

- Нет, гуманоид, я ничего не перепутал. Я - великий чародей, и мне никто не в силах противиться. И то, чем я пожелаю завладеть, становится моим.