Форт-Хоэн - страница 4

Он бросил меня обратно на нары, левой рукой сжал челюсть, чтоб я не дёргал головой, а пальцами правой действительно попробовал ухватить мой язык. Я сделал отчаянную попытку защититься. Без языка я не смогу общаться, а без общения какая к чёрту прокачка? Ходить и мычать подобно глухонемому? Придётся перезагружаться. Я ухватил его за запястье, и тут он заметил отсутствие мизинца на моей руке.

— Погодь, — Дизель ослабил нажим. — А мизинец твой где?

— Вот такой же дебил откусил, — прохрипел я. — В замке…

— Так ты выжил?

В его глазах мелькнуло осознание некоего момента перемешанного с уважением. Если бы я погиб при штурме, то после перезагрузки мой мизинец вернулся на прежнее место. А раз его нет… Вероятнее всего, этот кретин навыдумывал себе, что те, кто выжил, являются героями и примером для подражания, а он этот пример собрался рвать голыми руками. Данное понимание противоречило его установкам, и он краем мозга начал осознавать, что надо бы отступить. Но с другой стороны, на нас смотрели обитатели барака, сбившиеся в проходе плотной массой, и отступит, значит, порушить свой авторитет. Навсегда. Дизель этого не хотел. Вернее, боялся. И вот эти противоречия сейчас его самого рвали на части.

Однако, тупик. Дизель, по-прежнему не отпуская меня, присел на краешек нар и обернулся к зрителям, словно надеялся найти у них подсказку. Не нашёл. Эмоции аудитории были однозначны, и требовали одного — крови. Особо рьяные даже потрясали кулаками и подбадривали громилу выкриками: убей, убей, убей!

Господи, всё как в дешёвом балагане, даже тошно…

Осторожным движением я высвободился из захвата и отодвинул ослабевшие руки Дизеля от себя. Надо срочно спасать положение. Если любители кровавых зрелищ вобьют в эту пустую голову мысль, что авторитет превыше всего, меня ждёт незавидная участь. Стало быть, надо поторопиться и вбить туда иную мысль.

— Выпить хочешь? — предложил я.

— Выпить? Это… ну… — растеряно забормотал он.

— За мировую.

— За мировую? А-а-а… тогда, конечно. За мировую надо выпить. Угощаешь?

Дизель зря боялся потерять авторитет. Стоило ему встать, как толпа разом схлынула, и ни одного разочарованного крика или упрёка за недосмотренное шоу ему не прилетело.

Мы вышли на улицу. Мощёные бутовым камнем дороги города накалились под жарким солнцем; ноги поднимали с мостовой серую пыль, которая, расплываясь по всей ширине улицы, осаживалась на стены бараков, на лица прохожих, делая всё вокруг однообразно серым. Далёкая крепость в сравнении с этой серостью выглядела оазисом надежды. Нужен был дождь, который всё приведёт в одинаково цветущий вид. Очень нужен.

Но дождя не было. За всё время проживания в Форт-Хоэне я не видел на небе ни единого облака, что уж там говорить про тучи. Здесь вообще бывает иная погода кроме солнечной?

Серая сеть прямых улочек привела нас на площадь к ратуше. Стройное здание городского самоуправления, одноэтажное, но от того не менее величественное, встретило нас радостным боем часов на вечевой башне. Медный колокол отбил одиннадцать раз, самое время обедать. Я указал на распашные двери в форме крыльев летучей мыши. Над дверями качалась вывеска: «Рыжая Мадам». Дизель согласно кивнул. Этот трактир пользовался среди подёнщиков особым уважением за крепкое пиво, весёлых девочек и низкие цены.

Я толкнул двери. В полутёмном зале было непривычно тихо: не играла музыка, не стучали кружки, не верещали девчонки. После штурма численность подёнщиков заметно сократилась — кто-то не вернулся, кто-то до сих пор отлёживался в бараках — и это отразилось на посещаемости заведения. Длинные столы по центру, за каждым из которых легко могла разместиться компания из десяти человек, стояли пустыми, и лишь несколько столиков поменьше возле окон и в каминной части были заняты случайными посетителями. За барной стойкой стоял бородач в кожаном фартуке. Бармен. Он медленно водил тряпкой по чистой столешнице и искал в ней своё отражение. Когда мы вошли, глаза его встрепенулись, но мы направились к камину, и он разочарованно вздохнул.

Камин в трактире никогда не зажигали, но его вид настраивал на позитивное настроение, потому я всегда старался сесть ближе к нему. Вот и сейчас мы сели рядом. К нам подскочила толстогубая разносчица в платье с непомерно открытым декольте и защебетала: