Фотоаппарат - страница 28
12) При отсутствии звука изображение не может передать ужас. Если бы запечатлеть последние секунды жизни девяноста миллиардов людей, которые умерли за время существования Земли, и показывать подряд в кино, это зрелище, я думаю, надоедало бы довольно быстро. А вот если бы записать пять последних секунд этих жизней, крики боли, вздохи, хрипы, соединить вместе и включить на полную громкость в концертном зале или в опере… Изображение футбольного стадиона прервало мои раздумья, на поле разминались две команды. Я поспешно поднялся и, присев перед телевизором, попытался включить звук.
13) Миланский «Интер» встречался с «Глазго рейнджерс» в одной восьмой финала европейского Кубка обладателей кубков. Матч проходил в Шотландии. Чтобы сохранить за собой шансы на ответный матч, итальянцы перестраховались, отойдя всей командой в защиту. Матч был скучный. И все же, несколько красивых пасов привлекли мое внимание; я резко наклонился вперед и оперся рукой об пол, чтобы быть поближе к экрану. На двадцать пятой минуте второго тайма бармен тоже вышел к телевизору. Перед тем как сесть, он машинально пошевелил антенну, подкрутил контрастность. Последние пятнадцать минут матча проходили бурно. Шотландцы использовали длинные передачи и били вовсю, стараясь в последний момент открыть счет. Когда мяч с тридцати метров ударился в штангу, я затаил дыхание и обменялся многозначительными взглядами с барменом. Я зажег сигарету и оглянулся, поскольку чувствовал, что сзади кто-то есть. За нашими спинами в дверях застыл портье.
14) Назавтра я рано проснулся, и день прошел спокойно.
15) Я начал осваиваться в гостинице, больше не путался в коридорах. В ресторане кормили по расписанию, я завтракал очень рано и обычно оказывался в зале один. Ужинал я тоже в одиночестве, незадолго до восьми вечера. В гостинице было не больше пяти постояльцев. Иногда я встречался на лестнице с французской парой. А однажды утром я с удивлением увидел их входящими в ресторан на заре. Они прошли через зал, не поздоровавшись со мной, лишь окинули меня безразличным взглядом, проходя мимо. Несмотря на ранний час, едва присев, они завязали беседу (бесспорно, это были парижане, причем со стажем). Они беседовали об изящных искусствах, об эстетике. Их рассуждения, несмотря на полную абстрактность, показались мне подкупающе убедительными. Мужчина выражался изысканно, был немного циничен и проявлял обширную эрудицию. Спутница же его ограничивалась цитатами из Канта и намазывала маслом булочку. Разногласия в вопросах возвышенного, как мне показалось, не слишком вредили их отношениям.
16) Каждый день ближе к полудню горничная приходила убирать мою комнату. Я освобождал ей место: накидывал пальто и спускался вниз. Засунув руки в карманы, я мерил шагами холл, пока она не появлялась на верхней ступеньке, вся в небесно-голубом, с ведром и шваброй. Тогда я поднимался в комнату, где находил кровать убранной, а туалетные принадлежности безупречно разложенными на полочке у раковины.
17) Я редко отходил далеко от гостиницы. Ограничивался соседними улицами. И все же один раз мне пришлось снова отправиться в универмаг Станда: мне были нужны рубашки, да и новые трусы запачкались. Магазин был ярко освещен. Я медленно двигался между полками, как школьный инспектор, временами гладящий по головке подвернувшегося ребенка. Я задержался в отделе одежды, выбирал рубашки, щупал шерстяные свитера. В отделе игрушек я купил набор дротиков.
18) Вернувшись к себе в комнату, я вынул все из пакета и разорвал полиэтиленовую упаковку дротиков. К шести дротикам, у которых тупой конец был закруглен и украшен перьями, прилагался весьма незатейливый диск, расчерченный концентрическими кругами. Я повесил мишень на дверцу шкафа, отошел подальше, чтобы лучше видеть, и удовлетворенно ее разглядывал.
19) Я сосредоточенно метал дротики. Встав у стенки, я сжимал дротик пальцами. Все тело напряжено, глаза прищурены. Я вглядывался в центр мишени, давая себе четкую установку, прогонял все мысли — и бросал.
20) Вторая половина дня протекала спокойно. Если я ложился вздремнуть, то просыпался в скверном настроении с онемевшими челюстями. Я застегивал пальто и спускался в бар, в котором в этот час бывало особенно безлюдно. При моем появлении бармен поднимался из своего кресла и неторопливо направлялся к стойке впереди меня. Не дожидаясь с моей стороны никаких указаний, он всовывал фильтр в кофеварку, ставил передо мной блюдце. Когда кофе был готов, он пододвигал к моей чашке сахарницу, вытирал руки и, взяв газету, возвращался в свое кресло.