Франциск Ассизский - страница 48

Вскочив на коня и оглянувшись, Франциск не увидел прокаженного, «хотя всюду простиралось ровное поле». Так пишет Бонавентура, и Фома Челанский здесь не противоречит ему. В этой аллегорической картине видна явная отсылка к Евангелию от Матфея: «…ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (25:35–36). В образе прокаженного предстает Христос.

Дата этого мистического события отсутствует в подробной хронологической таблице, сделанной францисканцами. Позднее, уже покинув дом, весной 1206 года Франциск идет работать в лепрозорий Губбио. Такой каждодневный тяжелый труд стоит намного больше, чем подростковые игры с самим собой: слабо ли мне преодолеть свою брезгливость? И постоянный контакт с больными опаснее одного-единственного поцелуя.

Однако Франциск не заболел проказой и тогда, несмотря на свое хилое здоровье. Его защитил мощный душевный подъем, с которым он бросился менять свою жизнь. Такое состояние может подхлестнуть даже слабый иммунитет, но может и свести в могилу в случае разочарования. Оно похоже на влюбленность. Не случайно приятели Франциска уже год назад, в начале его духовного обращения, заподозрили у него наличие тайной возлюбленной. По лихорадочно блестящим глазам нашего героя они сделали вывод: конечно же, девушка очень знатная, иначе зачем молодому, богатому да к тому же наделенному редкостным обаянием юноше так страдать? У Франциска спрашивали ее имя, гадали, перебирая известных ассизских невест. Он ответил, что выбрал достойнейшую и прекраснейшую, а зовут ее — госпожа Бедность. Наверное, такое признание вызвало взрыв смеха, и, конечно же, нашему герою поначалу никто не поверил — ведь все знали его склонность к театральности, всяческим проделкам и выдумкам. На сей раз он вовсе не шутил. Это действительно был брак как таинство, пожизненная верность избранному образу жизни.

Джотто изобразил на одной из своих фресок момент мистического бракосочетания Франциска. Его невеста, госпожа Бедность, очень красива, но измождена, и платье ее разорвано. На нее лает собака, в нее бросают камни, зато будущих супругов благословляет с небес сам Христос.

Мы не сможем точно восстановить цепи событий в жизни нашего героя. Что было раньше — разрыв с друзьями или уход из дома? Когда начал бить тревогу отец и почему? Услышал от кого-то о странном поведении сына или просто недосчитался крупной суммы в семейном бюджете? Ведь любимый сынок начал изрядно разорять отца.

Сквозь сдержанный тон всех житий прорывается эта жестокая борьба между жгучим желанием творить добрые дела и ощущением материальной неправомерности этой деятельности. Может, именно сложные отношения с деньгами и вынуждают Франциска на радикальные меры — близкий контакт с прокаженным? Ему необходимо пройти точку невозврата, ведь оставить богатство и комфорт не так просто. И отвращение перед уродством — главное из того, что действительно пугает его. В его кошмарах тех дней присутствует страшная горбунья, жившая на краю Ассизи. Ему кажется, что, порвав с «нормальной» жизнью, он непременно станет похож на нее.

Но жить по-прежнему для него тоже физически невозможно. В ранних житиях описано его состояние после тюрьмы и болезни — полнейшая апатия и разочарование в жизни. Он пытается уходить за пределы города, к милым лугам и рощам, где любил гулять в детстве, но не находит ничего, кроме раздражения и скуки. Причем реальных поводов к разочарованию у него нет. По симптомам такое состояние напоминает глубокую депрессию. Ту, которая может закончиться суицидом, из которой выходят с помощью сильных медицинских препаратов или радикально изменив свою жизнь.

Вкус жизни неожиданно обретается через прокаженного. Франциск впервые видит жертву страшной болезни близко, а не так, как принято. Обычно таким людям швыряют милостыню отвернувшись, а еду протягивают на длинной палке. А тут, оказавшись с ним лицом к лицу, Франциск с удивлением замечает, что глаза несчастного вовсе не поражены болезнью. Обычные человеческие глаза, только преисполненные невыносимой боли. Вот они, живые глаза Христа.