Французская демократия - страница 11

Крестьянинъ питаетъ непреодолимое отвращеніе къ фермерству и арендаторству, какъ работникъ къ задѣльной платѣ; гораздо легче помочь ему сдѣлаться собственникомъ и потомъ взять съ него большой налогъ, какъ законную долю общества съ поземельной ренты, чѣмъ согласить его вѣчно дѣлиться съ отсутствующимъ собственникомъ произведеніями земли и стадъ, добытыми тяжелымъ трудомъ.

И такъ, не смотря на кажущееся и въ настоящихъ выборахъ дѣйствительно существующее разномысліе между сельскими и городскими работниками, въ основаніи стремленія ихъ одни и тѣ же. Цѣль ихъ – полное освобожденіе работника, уничтоженіе поденной платы, изгнаніе рыночнаго барышника. Съ обѣихъ сторонъ подавали голоса (т. е. тѣ, кто подавалъ голоса, потому что съ обѣихъ сторонъ многіе вовсе не вотировали) съ одинаковымъ стремленіемъ къ реформамъ, съ одинакимъ сознаніемъ силы и съ одинаковымъ слѣпымъ увлеченіемъ.

И вотъ каковъ результатъ этихъ выборовъ, одинаково непонятныхъ, какъ тѣмъ, кому они благопріятны, такъ и тѣмъ, кто передъ ними дрожитъ, какъ оппозиціи, такъ и министерству. Между тѣмъ какъ непонятые крестьянскіе выборы поселяютъ увѣренность въ правительствѣ и приводятъ въ отчаяніе нашихъ мнимыхъ либераловъ, городскіе, болѣе ясные, сбили всѣхъ съ толку. Они не только поразили правительство ужасомъ, поставили втупикъ и смутили представителей либеральнаго бонапартизма, покрыли позоромъ оффиціальныхъ сводниковъ, думавшихъ сочетать цезаризмъ съ плебействомъ, подвергли мистификаціи самихъ мистификаторовъ, – они все разрушили, обратили коалиціонный списокъ въ списокъ разрыва, доказали нелѣпость парламентаризма. Устроивайте послѣ этого конституціонную монархію при этихъ ураганахъ всеобщей подачи голосовъ!..

Выборы обратили въ ничто легальную оппозицію, подняли на смѣхъ честолюбцевъ и заклеймили присягавшихъ. О, если народъ хотѣлъ этимъ предостеречь своихъ патроновъ, то онъ вполнѣ достигъ своей цѣли! Онъ поступилъ какъ быкъ, который, чувствуя голодъ и желая разбудить спящаго пастуха, протыкаетъ ему ребра рогами.

По поводу этого я имѣю честь замѣтить державному народу:

Да, Властелинъ, ты большинство и сила, и изъ того, что ты большинство и сила, слѣдуетъ, что ты обладаешь правомъ, которымъ по справедливости ты долженъ пользоваться; но ты еще долженъ имѣть идею, изъ которой вытекаетъ для тебя другое право, болѣе высокое. Почему же на этихъ выборахъ, гдѣ ты такъ прямо заявилъ себя, ты не сдѣлалъ ничего для этого другаго твоего права? Зачѣмъ, вмѣсто того, чтобы проводить твою идею съ свойственной тебѣ энергіей, ты поступилъ какъ разъ противъ нея? Зачѣмъ ты, сильнѣйшій изъ сильныхъ, быль грубъ и рѣзокъ тамъ, гдѣ слѣдовало быть благоразумнымъ? Знаешь ли, что своимъ поведеніемъ на выборахъ вмѣсто того, чтобы подвинуть дѣло впередъ, ты произвелъ только всеобщую путаницу? Выслушай же, что я тебѣ скажу: пока ты будешь только цифра и сила безъ идеи, ты будешь нуль; держава не будетъ принадлежать тебѣ; твои кандидаты будутъ отвергнуты, и ты останешься вьючнымъ скотомъ.

Послѣдніе выборы во Франціи были повтореніемъ прежнихъ: – интригой завязались одни, интригой кончились и другіе. Чего хотѣлось интриганамъ, то и дѣлали избиратели, и какъ въ первый разъ – безъ спора и разбора. Какъ и прежде, толпа съ увлеченіемъ бросилась на баллотировку; какъ и прежде, рабочіе представители были принесены въ жертву кандидатамъ буржуазіи; какъ и прежде, наконецъ, рѣшенные выборы были выраженіемъ одной лишь народной раздражительности; сами по себѣ эти выборы не выражаютъ ничего. Какой въ нихъ смыслъ?

И такъ, выйдемъ изъ этой арены всеобщей подачи голосовъ.

Но если однако на выборахъ 1863–64 г. г. рабочій народъ впервые заявилъ свою волю; если по этому случаю онъ пробормоталъ свою мысль; если намъ извѣстенъ притомъ интересъ, которымъ одушевлено сельское населеніе; если оно съ почину одержало большую побѣду и въ то же самое время сдѣлало большую ошибку, то начнемъ съ того, чтобы доказать этому чернорабочему народу послѣдствія его пробнаго почина.