Французская демократия - страница 26
Впродолженіе нѣсколькихъ лѣтъ консервативная буржуазія льстила себя надеждою, что рабочіе останутся глухи къ вызывающему голосу этихъ нововводителей; но 1848 годъ доказалъ ей, что она заблуждалась.
Рабочіе классы не отдались никакому вождю: Кабе, диктаторъ икарійцевъ, знаетъ это по собственному печальному опыту. Рабочіе классы слѣдовали своей иниціативѣ, и сомнительно, чтобы въ настоящее время они отказались отъ нея. Въ этомъ и заключается залогъ ихъ успѣха.
Общественный переворотъ, начатый въ 89 году и продолжаемый на нашихъ глазахъ рабочею демократіею, есть превращеніе, совершающееся внезапно во всемъ политическомъ тѣлѣ и во всѣхъ его частяхъ. Это система, замѣняющая собою другую, это новый организмъ, который становится на мѣсто одряхлѣвшаго организма; но такое измѣненіе не можетъ совершиться мгновенно, съ тою быстротою, съ какою человѣкъ скидаетъ старое платье или кокарду; оно не приводится въ исполненіе волею учителя, располагающаго готовою теоріею, не осуществляется подъ диктовку вдохновеннаго проповѣдника. Настоящая органическая революція – продуктъ всеобщей жизни; она имѣетъ, конечно, своихъ исполнителей и избранниковъ, но ее нельзя назвать чьимъ нибудь исключительнымъ дѣломъ. Сначала такая революція является элементарною идеею, которая едва пробивается, какъ зародышъ, и на первый взглядъ не представляетъ ничего замѣчательнаго, потому что кажется заимствованною у самой обыденной премудрости; но она разростается непримѣтно и неожиданно, какъ жолудь, зарытый въ землю, какъ зародышъ въ яичной скорлупѣ, и наполняетъ міръ своими формами.
Исторія полна такихъ примѣровъ. Что можетъ быть проще римской идеи въ ея началѣ: патриціатъ, кліентство, собственность. Вся система республики, ея политика, ея волненія, ея исторія – все основано на этомъ. Въ идеи имперіи мы видимъ ту же простоту: патриціатъ окончательно уравненъ съ плебействомъ, вся власть сосредоточена въ рукахъ императора, который эксплуатируетъ міръ во имя выгодъ народа и находится въ зависимости отъ преторіанцевъ. Это породило императорскую іерархію и централизацію. Въ 89 году вся революція цѣликомъ выражается въ правѣ человѣка. Въ силу этого права признается господство націи, королевская власть становится общественною обязанностью, дворянство уничтожается, религія превращается въ мнѣніе ad libitum. – Мы знаемъ, какъ развились, каждое въ свою очередь, и христіанство, и право человѣка.
Тоже самое происходитъ въ XIX вѣкѣ съ идеею рабочихъ классовъ; явись она при другихъ условіяхъ, она была бы совершенно ничтожна и не имѣла бы ни законности, ни достовѣрности.
Что же случилось? Народъ дошелъ до самосознанія; онъ почувствовалъ себя; вокругъ него шумѣли во имя его, и это пробудило его умъ. Буржуазная революція доставила ему политическія права. Имѣя возможность освободить свою мысль безъ помощи истолкователей, онъ руководствовался логикою своего положенія. Прежде всего народъ совершенно отдѣлился отъ буржуазіи и попробовалъ обратить противъ нея ея же собственныя правила; онъ сдѣлался ея подражателемъ. Потомъ, наученый неудачей и отказавшись отъ своей первой гипотезы, онъ сталъ искать спасенія въ самосостоятельной идеѣ. Такимъ образомъ въ рабочихъ классахъ выяснились два противоположныя мнѣнія, которыя еще до сихъ поръ мѣшаютъ имъ понять свое положеніе. Но таковъ ходъ политическихъ обращеній, таковъ ходъ человѣческой мысли и науки. Чтобы вѣрнѣе добиться истины, дѣлаютъ уступки предразсудкамъ и рутинѣ. Со стороны противниковъ эманципаціи рабочихъ смѣшно считать своими трофеями эти несогласія, составляющія необходимое условіе прогресса, даже самой жизни человѣчества.
Люксанбурская система въ основаніи одинакова съ системами Кабэ, Р. Оуэна, Моравскихъ братьевъ, Кампанеллы, Т. Мора, Платона, первыхъ христіанъ и проч.; т. е. это система коммунистическая, правительственная, диктаторіальная, авторитетная, доктринерная; она исходитъ изъ того принципа, что личность существенно подчинена обществу; что только отъ общества зависятъ жизнь и права отдѣльнаго лица; что гражданинъ принадлежитъ государству, какъ дитя семейству; что онъ находится вполнѣ въ его власти – in manu – и обязанъ ему подчиняться и повиноваться во всемъ.