Французская няня - страница 12

– Здесь ли живет мадам Варанс? – еле проговорила она, и в это время из двери высунулась рука и схватила ее за локоть. Софи крепко сжимала корзину, которую ветер рвал у нее из рук.

Но ее уже рывком втащили внутрь, и дверь закрылась.

– А ты-то кто будешь? – услышала Софи.

Удивительно, но перед ней стоял не взрослый человек, а мальчик чуть выше нее самой, совершенно невероятное существо, каких Софи никогда еще не встречала. Даже одежда на нем была странной: шелковые желтые чулки, короткие широкие штаны голубого бархата и рубинового цвета курточка с жемчужными пуговицами. На голове тюрбан персикового цвета. Но не одежда так потрясла Софи, а цвет его кожи – темно-коричневый, почти черный. Девочка неуверенно протянула руку, дотронулась до его щеки, которая оказалась теплой и мягкой, и не обнаружила на руке никакого следа краски.

– Судя по твоему изумлению, ты никогда раньше не видела негра, – сказал мальчишка, весело смеясь. У него были белоснежные зубы, по-французски он говорил прекрасно, разве что не по-здешнему тягуче.

Софи онемела. От размеров комнаты, изящества меблировки, тепла, а главное, от сильного аромата цветов, расставленных большими букетами на высоком столике у стены, у нее закружилась голова и возникло странное ощущение, как будто все это происходит во сне.

– Хочешь воды? – спросило у нее разноцветное создание.

Но не успела Софи ответить, как в прихожую стремительно вошел господин лет тридцати в темно-красном парчовом халате и громко, раздраженно сказал:

– Что происходит? Кто эта оборванка, Туссен? Зачем ты ее впустил?

Он говорил с сильным английским акцентом, но Софи заметила, что кожа у него смуглая, как у провансальца или итальянца. Резкие черты лица, решительный подбородок и черные глаза, строго глядевшие из-под густых бровей, напугали девочку.

– Она спрашивает мадам, – ответил черный мальчик, не смутившись.

– Я должна передать ей дюжину сорочек, – еле слышно проговорила Софи.

Эти слова, вместо того чтобы успокоить господина, разожгли его ярость.

– Для поставщиков есть задняя дверь. Ты что, запомнить не можешь, уродливая тупая обезьяна? – проговорил он в бешенстве, обращаясь к мальчику. – Какой из тебя привратник? Гони ее немедленно вон! – И добавил возмущенно, возведя глаза к небу: – В этой стране никто не желает знать свое место.

Софи в страхе попятилась к двери. Но маленький темнокожий привратник и не думал слушаться приказа. Он продолжал стоять возле столика с цветами, улыбаясь и сложив на груди руки, как будто он глухой или ничего не понял. А ведь до прихода англичанина он выглядел живым и смышленым – и он вовсе не показался Софи дурачком.

При виде такого непослушания господин побагровел от бешенства.

– Давно кнута не пробовал?

В этот же миг мальчишка, к удивлению Софи, бросился на землю и громко заверещал, будто его и впрямь хлестнули кнутом. Софи, как ни была напугана поведением господина, совершенно не могла понять, почему мальчик ведет себя так странно: ведь руки у англичанина были пусты, а в комнате не было ничего, напоминающего кнут.

– Помилуйте меня, помилуйте, господин мой! – орал маленький привратник, корчась на полу, словно от боли.

– Эдуар, что вы делаете с бедным ребенком? – раздался строгий женский голос, и Софи так и застыла с открытым ртом. Потому что из внутренней двери в прихожую вышла молодая женщина в белом, самая прекрасная из всех, кого девочка не только видела, но и могла вообразить.

Она ничуть не походила на портрет из газеты, но двигалась с таким изяществом, будто была невесома, будто ее туфельки едва касались пола, а при этом по ее тону Софи сразу поняла, что это и есть хозяйка дома, та самая, которая обещала превзойти великую Тальони, та, которой предназначались сорочки, – знаменитая Селин Варанс.

Молодая женщина была одета в домашнее платье из легкого муслина, украшенное кружевами. Ее каштановые волосы лежали локонами на плечах, а свежие щеки и все черты лица говорили о том, что ей не больше восемнадцати или девятнадцати лет. Синие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, горели от негодования. Она решительно подошла к англичанину и взяла его за отворот халата. Она была такого же роста, как и он, и стояла перед ним, гордо глядя ему в глаза.