Французский абсолютизм в первой трети XVII века - страница 2

стр.

Все эти явления экономического и политического порядка заставляют исследователя выйти за привычные рамки рассмотрения истории одной страны (хотя бы и с учетом международной обстановки) и как бы вдвинуть изучаемую страну в систему общеевропейской экономики и политики. В данном случае, т. е. как раз для XVII в., он оказывается в особо благоприятном положении, ибо встречается с интересными и широкими концепциями, касающимися сложного комплекса явлений во всей Европе. Перипетии политической борьбы, охватившей почти все страны, их социальная структура и главное относительно медленный темп развития капитализма привлекли за последние годы внимание многих историков. В современной зарубежной исторической науке получили широкое распространение теории «всеобщего кризиса» и «всеобщей революции» в XVII в.

Для исследовательской разработки этих теорий совершенно необходимо привлечение французского материала — общая «неустроенность» проявилась во Франции чрезвычайно отчетливо. Но, с другой стороны, нельзя и ограничиваться одной лишь Францией: взаимозависимость в ходе развития всех европейских стран начиная с XVI в. — факт бесспорный и неопровержимый. Эти соображения определили собой проблематику и структуру нашей книги, посвященной не одной лишь Франции, хотя центром исследования является именно эта страна.

В первых двух главах на основе критического разбора теорий «всеобщего кризиса» и «всеобщей революции» в XVII в. поставлена проблема особенностей мануфактурного этапа в развитии капитализма в целом и соответствовавших этому этапу социальных отношений. В последующих главах мы стремились изучить то особенное положение, в котором оказались в 1610–1620-х годах как французская экономика в связи с общим экономическим развитием Европы, так и сама Франция. Подробно рассмотрены длительная борьба правительства с гугенотами, имевшая целью ликвидировать их политическую автономию, отношения с финансистами и финансовая политика, проект экономических и финансовых реформ, предложенный Ришелье на собрании нотаблей в 1626–1627 гг., его деятельность на дипломатическом поприще. Эти темы не столько отобраны автором, сколько предписаны ему самим ходом событий тех лет.

Настоящая работа хронологически и тематически примыкает к нашей книге «Франция в начале XVII в.» (Ленинград, 1959). Читатель не раз встретит на нее ссылки, ибо мы стремились не повторять многое из того, что уже подробно освещено нами в другом месте.


Глава I.

Теория «всеобщего кризиса» в XVII в.


 

емнадцатый век долгое время не имел — для всей Европы и ца всем протяжении — особого и звонкого эпитета. Обозначение его «веком Людовика XIV» относилось преимущественно к Франции второй половины столетия, т. е. территориально и хронологически было ограниченным, да и не получило широкого распространения. Между своими славными соседями — «Веком Возрождения» и «Веком Просвещения» — XVII век оказывался чем-то не вполне определенным, лишенным какой-то главной и характерной черты. Исследован он был несравненно меньше, чем XVI и XVIII вв.

За последнее десятилетие положение в зарубежной историографии резко изменилось. Повысился интерес ко всем сторонам истории XVII в., в особенности экономической и социальной. Появилось много новых работ широкого, обобщающего характера, появились и новые теории, пытающиеся систематизировать накопленные знания, расположить их в некую цельную картину, включающую все или большинство стран Европы, вскрыть основные закономерности, обусловившие общность (или хотя бы сходство) протекавших в них процессов. В этих теориях XVII век предстает как нечто своеобразное, как век острейших противоречий, век экономического, социального и политического кризиса, кризиса сознания. Он получил, наконец, свой эпитет, он стал веком «всеобщего кризиса» и «всеобщей революции», «трагическим веком».

Многое в этих концепциях является спорным и даже неприемлемым — в первую очередь само понятие «общего кризиса» и «общей революции», — но они очень интересны своим стремлением глубже проникнуть в суть явлений, отыскать какие-то основные причины процессов, первостепенных по своей важности и общих для европейских стран.