Французы и русские в Крыму. Письма французского офицера к своей семье во время Восточной войны 1853–1855 гг. - страница 58

В этом деле произошли два частных случая.

Русский бросил лассо (lazzo) на французского солдата, и схватив его за горло, рассчитывал утащить, но подпоручик Жалье освободил его, ударив саблей по лицу русского солдата.

Совершенно юный, небольшого роста и хилый Мошера де Лангпре, поступивший сначала войны охотником в ряды, под покровительство своего брата, служившего в полку, увидав перед собою русского солдата колоссального роста и массивного телосложения, мужественно бросился на него со штыком. Храбрый русский смотря на это дитя, удовольствовался тем, что отбил его удар и схватив на руки отважного крошку капрала, взял его в плен.

Русский главнокомандующий, узнав об этом, приказал представить себе юношу капрала, и чтоб вознаградить храбрость (подчеркиваю эти последние слова), позволил ему на другой день после дела написать о себе брату.

В ночь 15/3, первый батальон моего полка, находился в прикрытии на путях сообщения, кончающихся 3-ею параллелью. Очень сильный, морозный ветер, поднимал мельчайшую снежную пыль. Люди, покрытые своими полуодеялами, могли с трудом ворочаться и автоматически топтались на месте, чтоб избежать замерзания ног.

В 11^>1/_>2 часов ветер прекратился сразу, но звезды блистали и мороз был чувствителен.

В час утра раздались бешенные ура на пункте, занятом тремя ротами 74-го пехотного полка и лавина русских великанов заполнила траншею.

Наша рота егерей, под командою капитана Бенуа, находилась вблизи места нападения. Люди сбросили с себя отвердевшие от снега одеяла и устремились на помощь 74 полку, но ружья не действовали, снежная пыль не позволяла их зарядить и по необходимости пришлось броситься в рукопашный бой!!! Я оставил своего батальонного командира и быстро пробежал с ближайшими ко мне людьми 200 метров, разделявших меня от места нападения, прибыв во время, чтоб видеть командира Бирюлева, стоящего на бруствере и толкающего в траншею нерешительных своего батальона. Тут я получил в правый бок удар прикладом, упал на землю и потерял сознание. Когда я поднялся, русские уже отступили, отзываемые своими сигнальными рожками. Затем начался обычный фейерверк гранат, бомб, картечи и проч.

С рассветом, траншея оказалась наполненною убитыми и ранеными и между первыми были капитан 74 полка и два очень хороших унтер-офицера моего полка Андрие и Гильемини. Между вторыми командир 74 полка Румежу.

Из этих примеров вы видите, что значение наших солдат не уменьшилось вследствие страданий и лишений, на которые их осудили обстоятельства, что нравственный дух их остается твердым и что они за свое мужество, заслуживают поощрения от Франции.

И действительно, мы узнаем из газет, что в городах и деревнях нашего отечества составились многочисленные комитеты для сбора пожертвований в пользу восточной армии, что эти комитеты взаимно соперничают в доставлении всего того, что облегчает наше положение. Какой жар энтузиазма в населении… но между тем мы ничего не видим из привозимого…

Вероятно, все эти пожертвования скопляются в беспорядке, по причине их многочисленности в магазинах Марселя или Тулона, и мы их получим тогда, когда они будут нам менее полезны. Это очень жаль.

Под Севастополем 29/17 января 1855 г.

Вновь была произведена попытка вылазки против наших траншей, но мужественно и храбро выдержана 46-м пехотным полком и иностранным легионом.

Кажется, все эти ночные битвы предпринимаются командиром Бирюлевым. Он действительно выказывает доблесть и неустрашимость, вне всякой похвалы. Несмотря на причиняемое нам зло, его уважают не только все французские офицеры, но даже и солдаты «Не за что на него сердиться, говорят они, он такой же солдат как и мы, и также, как и мы сражается за свою отчизну». Вот в двух словах формула, которая должна управлять отношениями двух армий, сражающихся одна против другой и всегда между ними есть связь, которая должна сближать их вне поля сражения. Связь эта, общность одинаковых чувств самоотвержения, жертв, чести, преданности отечеству! Эти свойственные всем чувства естественно приводят на поле сражения к взаимному уважению и исключают всякую ненависть. Тогда вступает в свои права любовь к ближнему. Заботятся о раненых, с деликатностью обращаются с пленными, стараются не вспоминать, что недавно были лютыми соперниками. Если бы я встретился в траншеях лицом к лицу с командиром Бирюлевым, то желал бы, чтоб между нами произошла борьба на смерть, но если мне пришлось бы встретить его не на поле битвы, то был бы счастлив пожать ему руку.