Франкогаллия - страница 20
В лице П. Массона мыслитель обрел весьма квалифицированного оппонента, сумевшего, в частности, обнаружить серьезные неточности, допущенные им при работе с юридическими документами. Действительно, выявленные во «Франкогаллии» ошибки трудно оправдать. Однако Ф. Отман не считал нужным и возможным признавать собственные источниковедческие просчеты. В духе того времени он перешел от доказательств к ответным обличениям и насмешкам над противником; Массон в его изложении представал «глупым, обиженным судьбой, неистовым, утратившим рассудок, омерзительным и даже свихнувшимся на праве»>31. На личных оскорблениях Отман не остановился, усмотрев в самом факте появления памфлета очевидную провокацию. От взора писателя не укрылись политические силы, стоявшие за инспирированной против него клеветнической пропагандистской кампанией. Практика травли инакомыслия вписывается, как отмечал Отман, в манеру поведения иностранцев, ведь она «соответствует привычкам всех италогаллов, которые загадили нашу Францию — они хотят восстановить всех против гугенотов, но не могут ответить им силой оружия, они жаждут убивать, насиловать, осквернять и резать, но не в силах прикоснуться к чему-либо кроме самих себя. Книги свои они пишут лишь о том, какие были совершены жестокости по отношению к ним самим. Однако если появится что-либо, написанное об их собственных жестокостях, то они начинают вопить о том, что подобные книги развращают, ударят в тимпаны, заиграют в трубы и разожгут пожар гражданской войны»>32.
Так впервые были оценены роль и значение политической пропаганды для хода гражданских войн. Отман возложил на своих идейных противников — идеологов католического лагеря — всю ответственность не только за подстрекательство к братоубийственным конфликтам на религиозной почве, но и за упрочение положения чужестранцев во Франции. Мыслитель выдвинул тезис о том, что раздоры в стране вызваны не политическими, социально-экономическими или даже конфессиональными причинами, а исключительно национальными противоречиями: распри раздуваются итальянцами в корыстных целях. Значит, ответственность за зверства войн должна нести противоположная партия. В памфлете высказывается вполне определенное отношение к гражданским войнам, причины которых трактуются автором достаточно узко.
Ксенофобия Ф. Отмана доходит до предела: в «Ушном шприце для Папира Массона» он открыто заявляет о своей ненависти уже не только к «италогаллам» (т. е. сторонникам правительства), но и ко всем итальянцам вообще. Обратившись к старым проблемам, мыслитель рассмотрел в новом свете, в частности, прояснив соотношение германских, кельтских, романских традиций в процессе становления законов, порядков и обычаев французского государства. Речь идет уже не столько о противопоставлении древних германцев римлянам или выяснении этногенеза французов, сколько о значении современных Германии и Италии, олицетворявших протестантские и католические традиции, для развития европейских стран (особенно, Франции). Оценки Отмана во многом были определены соответствующими высказываниями Массона.
Мыслитель не приемлет уничижительного отношения оппонента к «германскому миру». Слова Массона, называвшего немцев «пьяницами» и считавшего их родную землю подобием «свиного хлева»>33, вызывают у Отмана негодование и осуждение. Конечно, ему трудно согласиться с такими оценками соседей, тем более что сама история опровергает несправедливые выпады Массона. В этой связи Отман напоминает, в частности, о традиционном союзе Франции с немецкими князьями против Габсбургов. Угадывая в антинемецких построениях оппонента явный конфессиональный подтекст, мыслитель не только защищает Германию — оплот Реформации в Европе, но и обрушивается с резкой критикой на папство. Различия между итальянцами и немцами Отман также проводит по политическому принципу, доказывая вольнолюбивый характер последних. Унаследовав от древних германцев представления о свободе как неотъемлемом элементе социальной жизни, они на протяжении веков отстаивали собственные политические принципы и порядки; в этом кроются истоки Реформации и борьбы князей против центральной власти.