Фредерик Дуглас «Жил-был раб…» - страница 8

стр.

Огонь уже совсем догорал, когда она услышала шаги Сэнди в кустах. Обычно он не появлялся с этой стороны, и Нама в тревоге вскочила с земли. Но она не вскрикнула, когда увидела мужа, который вел израненного, окровавленного человека. Она мгновенно поняла: надо сейчас же спрятать это беспомощное существо. Вдвоем с мужем они внесли его в хижину и бережно уложили в углу, на мягкой подстилке из соломы. Нама ни о чем не спрашивала.

Она быстро принесла теплой воды и, сняв с юноши грязные лохмотья, обмыла его раны и обернула голову сорванным с дерева листом. Она смазала растительным маслом его широкую коричневую спину, которая была вся рассечена и сочилась кровью. Одно из нижних ребер было, очевидно, сломано. Женщина оторвала полосу от своей юбки и вместе с Сэнди туго перебинтовала Фредерика в талии.

Затем Нама внесла в хижину дымящуюся миску. Фредерик весь день ничего не ел. В последние полгода пищей его был лишь жидкий водянистый суп. Сейчас он был уверен, что никогда в жизни не отведывал ничего более вкусного, чем эта наваристая похлебка. Женщина положила в котелок обрезки свинины, несколько крабов и устриц, пучок свежих морских водорослей, капусту, зеленый перец и спелые помидоры из своего огорода. Она испекла кукурузную лепешку в горячей золе. Фредерик ел с жадностью, причмокивая. Сэнди сидел рядом с ним на корточках и с аппетитом расправлялся со своей порцией. Пылающая сосновая шишка освещала хижину. Сэнди улыбнулся жене.

Едва Фредерик очистил свою миску, как сон одолел его. Теперь, когда масло успокоило раны, вкусный горячий ужин насытил желудок и юноша почувствовал себя в безопасности, его окончательно разморило. Он уснул с недоеденной лепешкой в руке.

Сэнди и Нама вышли из хижины. Женщина поправила почти угасший костер, подбросила в него хворост. Сэнди растянулся у огня. Он рассказал жене, что нынче в полдень увидел в кустарнике, возле того места, где работал, притаившуюся Кэролайн. Она пряталась, как испуганный зверек, объяснил Сэнди, поэтому он сам к ней подошел. Лишь постепенно удалось ему вытянуть из Кэролайн, что Коуви зверски избил мальца капитана Олда, рассек ему голову, пнул ногой в бок и оставил лежать во дворе. Она видела, как парнишка уполз в лес. Она все беспокоилась, что он умрет.

— А я не думаю, что он умрет. Умереть человеку трудно. — С минуту Сэнди размышлял. — Я помогу ему.

— Как? — «С одной стороны лес, с другой — залив. Куда бежать?» — подразумевалось в коротком вопросе Намы.

Сэнди покачал головой.

— Сейчас бежать не надо. В этот раз он вернется к хозяину.

Жена выжидающе молчала.

— Слышал я об этом малом, он читает, пишет. Толковый, знает науку белых.

— А! — Теперь женщина начала понимать.

— Сегодня я покажу ему, что должен знать черный человек. Я разбужу силу в его теле, ведь черная мать родила его!

Сэнди долго лежал, безмолвно глядя на звезды сквозь верхушки высоких деревьев. Потом тихо заговорил снова:

— Я вижу в нем большую силу. Сейчас он узнает, что можно. Каждый день будет знать больше. Время наступит — уйдет. Тогда уже не будет один.

И женщина понимающе кивнула.

Фредерика разбудило не солнце, выкатившееся, как золотой шар, и затопившее залив ослепительным блеском и радужным сиянием, и не карканье ворон высоко на соснах, и даже не собачий лай, доносившийся издалека. Нет, сон рассеивался, пожалуй, от того, что постепенно в сознание юноши проникали какие-то пылающие слова. Неужели он нашел книгу— новую книгу, еще более чудесную, чем «Колумбийский оратор»? Фредерик не видел слов, и все же они, казалось, окружили его со всех сторон — слова были живыми, они уносили его через широкие реки, высочайшие горы, беспредельные равнины. Во сне он видел людей — чернокожих людей, очень высоких и сильных. Они распахивали девственную землю, черную, как их широкие спины, охотились в лесах, некоторые из них шли в города, города, полные черных людей. Они были свободны: они шли, куда желали, и работали так, как им самим было нужно. Они даже летали как птицы высоко-высоко в небе. И он летел с ними, он смотрел вниз, на землю, которая казалась крошечной. Фредерик расправил крылья. Он могуч. Он умеет летать вместе с людской стаей. Но кто эти люди? Фредерик напряженно прислушался. Так вот в чем дело: он не читал, он слушал. Кто-то произносил речь. Но это была не речь, ничего подобного он не слыхал прежде; это было совсем не похоже на то, что говорил проповедник в Балтиморе.