Френдзона для неё - страница 5
— Да, понял-понял, — кричал, закрываясь руками от следующего удара. Он резво перескочил через молодой куст лаврушки и скрылся в соседнем дворе.
А я так и стояла с корзиной в руке, обалдевшая от зрелища.
В этот момент появилась баба Люба:
— Аська, ты совсем из ума выжила? Да мой Лёнечка, на твою пигалицу ни в жизнь, ни глянет. У нее ж ни кожи, ни рожи. Без роду и племени. Мой кот и то больше весит!
Моя бабушка развернулась к бабе Любе и размахивая полотенцем продолжила свою отповедь:
— Я предупредила, Любка. Еще раз рядом увижу, останешься без правнуков. А моя "пигалица" через пару лет всем нос утрет. Сами за нее просить придете, а она твоему внуку только дулю покажет, — припечатала соседку.
Бабуля подошла ко мне, забрала почти пустую корзину:
— Пойдем, Евочка, отдохнешь и обед уже стынет.
Меня разобрало чувство благодарности, сейчас, бабуля единственный человек, который за меня вступается.
Сидя за столом, я торопливо ела солянку, пока бабушка накладывала второе:
— Мама сегодня звонила.
— Угум, — поддержала разговор.
— Тебе на следующей неделе документы подавать, я не могу с тобой поехать. Мы договорились, что ты до них на автобусе доберешься, а там они со Славкой тебя в Ростов на машине отвезут и проследят, чтоб все хорошо было.
Я невольно сморщилась при имени маминого мужа.
— Хорошо, — запивая компотом, закидывала очередной кусок котлеты.
— Не кривись, деваться некуда, я не могу оставить отдыхающих.
— Я понимаю.
Дядя Слава был мамин муж. Когда я была маленькая, мама уехала на заработки в Краснодар, там его и встретила, сейчас они держали поля и выращивали какие-то овощи. Я никогда не интересовалась, а меня не торопились просвещать, что там за бизнес. Мама звонила мне пару раз в неделю, узнавала как дела и рассказывала про моих сводных сестер, им сейчас было по десять лет. Дядя Слава меня не особо любил, говорил: "Мне и три рта нечем кормить, а еще ЭТУ я обеспечивать не собираюсь, пусть ее отец и кормит". Он знал прекрасно, что отца я своего никогда не видела, да он и не знает о моем существовании. Мама в семнадцать лет влюбилась в приезжего, вот так я и получилась. В свидетельстве о рождении меня записали на дедушкину фамилию и отчество. Ева Алексеевна Боголюбова. Поэтому все переживания бабули, я прекрасно понимаю. Она боялась повторения маминой судьбы для меня. На маму я зла не держу, если она счастлива, только рада. А мне и с бабулей хорошо.
— Давай отдыхать, сейчас жара спадет, я компоты крутить буду, ты мне только сахара принеси.
Я молча махнула головой и поблагодарила за обед. В своей комнате задернула шторы и без задних ног упала спать.
Вечером встретилась с Ленкой, она брела с унылым видом, помахивая почти пустым ведром, на дне которого бултыхались два початка:
— Ев, ты прости меня. Ты ж знаешь, какая я дура вспыльчивая.
— И ты меня, — мы не сговариваясь поставили ведро и корзину на гальку и крепко обнялись.
Подруга заулыбалась:
— Кстати, отец разрешает, чтобы ты ко мне приходила, а мне ни-ни со двора.
— Я же в конце недели уезжаю поступать, забегу пару раз, да и тут еще встретимся.
Так в обнимку и с ношей в руках поднимались в гору.
После многочисленных дел и ужина, развалилась у себя на кровати и читала роман, который вчера привел бабушку в такой восторг, со второй страницы, главный герой уже уложил на лопатки трепещущую героиню, а я краснела и бледнела, но читать не прекращала. В окно послышался тихий стук, я не обратила внимание и вернулась к "горячей" сцене. Стук стал более громким и требовательным. Неужели Ленка сбежала…я распахнула окно.
— Евлампий, оглохла что ли? Я тут шкурой своей рискую, а она романчики читает, — Киселев ловко запрыгнул в окно и почти бесшумно приземлился на пол, бесцеремонно плюхнулся на кровать и взял книгу.
— Отдай, — шипела на парня.
— О-о-о, а девочка— то созрела, — издеваясь поднял книгу на вытянутой руке и начал читать. — "Его сильные пальцы ласкали горячую кожу Кристины, она постанывала и выгибалась навстречу мужчине. Терлась бедром о…", — я вырвала книгу и швырнула в шкаф. — О что она терлась? — с недоверием спросил у меня.