Фрэнк Заппа: О себе своими словами - страница 17

Если графически проанализировать различные направления песен с альбома “Freak Out”, то окажется, что там есть понемногу для всех. По крайней мере одна пьеса подходит для всех типов социальной ориентации в пределах группы наших потребителей — а её возрастные рамки от 6 до 80 лет. Потому что у нас есть люди, которым нравится то, что мы делаем — начиная от шестилетних ребят, с криками требующих, чтобы мы спели “Уауи Зауи”. Я встречал и чиновников, занимающихся тем и этим, и они говорят: “У моего ребёнка есть эта пластинка, и “Уауи Зауи” — его любимая песня.” [1968]

Я не думаю, что типичный рок-фан настолько сообразителен, чтобы понять наше критическое к нему отношение, так что какая разница… Эти ребята не почуяли бы музыки, даже если бы она укусила их за задницу. Особенно это касается живых концертов, где главный элемент — визуальный. Ребята идут туда не затем, чтобы услышать своих любимых исполнителей, а чтобы посмотреть на них… Мы исходим из той предпосылки, что всё равно никто толком не слышит, что мы играем, так что неважно, хорошая в зале акустика или дрянная. Самую лучшую реакцию от аудитории мы получаем, когда играем наш самый худший материал.

Я думаю, что большинство участников группы очень оптимистичны насчёт того, что их якобы все слышат и обожают то, что они делают на сцене. Я не могу принять такой точки зрения. Меня это очень печалит, потому что я разговаривал с ними (публикой) и знаю, насколько они тупы. Это жалкое зрелище.

Дон Престон: Но когда мы делаем хорошее шоу, они же кричат и просят ещё.

Заппа: Они просят ещё и ещё потому, что заплатили за вход энное количество долларов, и хотят максимального развлечения за свои деньги. И это не имеет ничего общего с тем, что ты играешь. Поставь на сцену любую группу и пусть играет до конца представления. [1969]

Я думаю, что нам ни разу не попалась публика, которая ожидала того, что она увидела. Никогда. И вообще говоря, если только публика не очень шумит и не очень агрессивна, как обычно бывает в нью-йоркском “Филлморе”, я вообще не обращаю на неё внимания. За исключением моментов, когда я обращаюсь к ним в промежутках между песнями и в подобных случаях. Потому что как только мы начинаем играть музыку, для меня исчезает всё, кроме нас с ребятами.

Мы увлекаемся и забываем о том, что тут есть кто-то ещё, да это как-то и не играет роли. Они, конечно, выполняют важную функцию — излучают определённое количество энергии, на которую мы можем опереться, или отбросить её назад, или сделать с ней какие-нибудь дикие вещи. Если бы публики не было, мы всё-таки могли бы играть и так же этим увлекаться, но результаты были бы другими. [1969]