Фрэнк Заппа: О себе своими словами - страница 33

Я считаю, что они захватят власть не затем, чтобы сделать то, что они хотят, потому что я уверен, что большинство их вообще не верит в то, что говорит. Я сказал им, что их увлечение есть просто эквивалент “власти цветов” этого года. Пару лет назад эти же самые тупицы шлялись во всех парках с ароматическими свечами и колокольчиками. потому что услышали, что это в Сан-Франциско “гвоздь программы”.

Первое, что они у меня спросили — это что происходит в Беркли. Я подумал: “Что, ребята, вы тоже хотите это повторить?”. Это очень тяжело — сидеть перед множеством людей и осознавать, что все они настолько глупы. И они ещё учатся в колледже. [1969]

Многие их идеи примитивны и основаны на теориях, которые сейчас не будут работать. Во времена Маркса не было телевидения, так что глупо применять его теории для сегодняшнего дня и думать, что можно устроить революцию на улице. Похоже, у них против меня было какое-то возрастное предубеждение — потому что мне не 18 лет. Они не думают о таких вещах, как: “Что вы будете делать со своими родителями после революции?” Застрелите их?

Это те же самые ребята, которые в прошлом году расхаживали все в бусах и прочей экипировке. Теперь они говорят: “Очнитесь от похмелья, козлы!” Поступая так, они находятся во власти истэблишмента. Истэблишмент смотрит на этих ребят и понимает, что они ничего не сделают.

Главное — это усовершенствовать систему, а не испортить её. Тут нужно терпение, потому что Вьетнам и Биафру быстро не исправишь. Победа тут не будет лёгкой. Это слишком долго, нет романтики, нет героев на баррикадах, так что ребят это не интересует.

Чем больше я попадаю в политические сцены, тем сильнее мне кажется, что я не создан для этого. Большую часть политики составляет скучная административная работа — об этом революционеры обычно забывают. Лучше им нанять на неё стариков, которые хорошо с ней справятся. Помню, как я спросил ребят в американском колледже, что они собираются делать после революции. Кто возглавит канализационную компанию и всё такое — но у них нет насчёт этого никаких планов.

Наверху очень много мерзких людей. Если бы было можно к ним подобраться и отнестись к ним по-доброму, это пошло бы им на пользу. Так или иначе, вещи нужно изменять постепенно. Революция в старом стиле — с ружьями, вилами и булыжниками — никуда не годится, если только мы не собираемся начать всё заново — с желудей и деревьев. [1968]

Политика нуждается в переменах. Правительство понятия не имеет о том, что нужно молодёжи. Люди на высоких постах должны быть просто лакеями, выполняющими за нас какую-то работу — а вместо этого они обычно представляют собой компанию людей, страдающих манией величия, на короткое время хватающихся за власть, организующих строительство дамбы там, моста здесь, ремонтирующих недвижимость и набивающих карманы долларами. Всё, что нужно для того, чтобы быть политиком — это серый костюм, кривая улыбка и лозунг о том, что мы остановим уличную преступность. [1969]

Мои политические взгляды установлены. Они не изменились. Они не меняются. Они не изменятся. Если ты однажды сказал “У коричневых ботинок ничего не выйдет” и “Люди, принимающие ваши законы — извращенцы” и всё прочее, то что ещё сказать? [1977]

Заппа о заговоре. Они ничего не извлекли из важнейших уроков 60-х. Один из самых важных, как мне кажется, это то, что ЛСД был штукой, введённой в обращение ЦРУ и то, что людьми из Хейт-Эшбери, которые были идолами многих людей по всему миру, как примеры революции, неповиновения и прогресса, просто-напросто манипулировало ЦРУ.

Для этого эксперимента с наркотиком каким-то правительственным агентством были использованы миллионы ничего не подозревавших людей — и это было верхом неуважения к человеческому существу. Я думаю, они хотели, чтобы этот процесс показал возможные приложения этого вещества для управления определёнными слоями населения. Одно дело применять эти наркотики к вражеским солдатам, но что может произойти с ситуацией в городах?

Я смотрю на это так: те проходимцы, которые в конце концов садятся в президентское кресло, и другие смышлёные маленькие люди, работающие на них, что-нибудь да сделают. Они уверены, что они — это и есть закон. [1978]