Фридолин, нахальный барсучок - страница 19
Он слегка навалился на него, и растение, треща и шурша, рухнуло на землю. Барсук вцепился зубами в стебель, и обильный сок залил ему всю морду — в жизни Фридолин не пробовал ничего подобного! Куда там жирный уж или молоденькая морковь! Сок этого удивительного растения превосходил даже клубнику и сладчайший пчелиный мёд! Это было нечто божественное, казалось, самим творцом предназначенное для барсука.
Фридолин словно опьянел. В упоении он набросился на следующий стебель кукурузы, обрушил его и снова вцепился зубами. Сладчайший сок побежал по горлу в желудок, Фридолин застыл от восторга. Перебираясь от стебля к стеблю и с наслаждением похрюкивая, он сделал ещё одно открытие: оказывается, намного вкуснее сока было ещё кое-что! Примерно на половине высоты стебля сидел початок, укутанный в нежные листья, которые чем глубже внутрь, тем делались тоньше и слаще. Но вкусней всего был сам он, усыпанный зёрнышками, чуть побольше молодого горошка. И всё это можно выло жевать, лопать, обжираться, набивать себе пузо, что барсук и делал с превеликим удовольствием.
Стебель за стеблем обрушивал ненасытный Фридолин. Его уже не устраивал ни сок, ни нежные листья, нет, подавай ему самое сладкое, самое изысканное, самый кончик початка! Когда он в конце концов всё же утолил свой жадный аппетит, в длинной полосе образовалась брешь величиной с хорошую комнату, где вкривь и вкось валялись обрушенные растения. Похоже было, будто бы тут совсем недавно пронёсся смерч! При слабом свете ущербного месяца умиравшие листья таинственно отсвечивали, издавая лёгкий горклый запах…
Но барсук Фридолин счастливым взглядом окинул полосу, где длинными рядами выстроилась кукуруза, такая сочная, спелая, сладкая! Сюда он придёт и завтра, и послезавтра, и так ночь за ночью всю свою бесконечную барсучью жизнь: ведь Фридолин не мог себе представить, что и его жизни придёт когда-то конец.
Обильный ужин настроил Фридолина на философский лад. Время от времени икая, он повёл такую речь:
— Сладенькое ты моё растение! Хвала тебе, моё прекрасное! Вечно ты будешь наполнять моё брюшко сладчайшим соком! На сей раз я хвалю даже это отвратительно пахнущее двуногое, чьи следы чую тут повсюду. Да, на сей раз я хвалю и двуногое: ведь для меня одного засадило оно эту полоску, для меня одного ухаживало и выращивало Сладенькое. В этот час хвалю я и тебя, создатель всех зверей на земле. Тяжкое бремя ты возложил на нас, барсуков: всю-то долгую зиму должны мы поститься, а всё остальное время проводить в бесконечных поисках пищи, а ведь иной раз так спать хочется! Мы вынуждены переносить отвратительные запахи собак, двуногих, лис. Ты опрометчиво упустил возможность наделить меня гордым рыже-красным правилом, как у Изолайна. Но сегодня я прощаю тебя, хотя ты и был несправедлив. Я даже благодарен тебе: ведь за все эти невзгоды, которые мы должны терпеть, ты подарил нам, барсукам, изумительное растение — Сладенькое. И ради него я прощаю тебя.
Как только Фридолин закончил своё похвальное слово, лёгкий ветерок пробежал по кукурузному полю, тихо зашуршали листья и серебряные зайчики запрыгали по водной глади озера.
У Фридолина мурашки пробежали по спине от таинственности всего окружающего! Но вот ветерок улёгся, шуршание сразу утихло, угомонились и серебряные зайчики на озёрной глади.
Тяжело вздохнув, барсук снова пустился в путь. Но прежде произнёс следующие слова:
— Да, да, я понимаю, в этом бестолковом мире мне трудно живётся, и добраться до моего Сладенького, созданного ведь для меня одного, будет нелегко. Вот опять уже начинаются мучения из-за жилья! Поблизости не найдёшь ничего подходящего. Бестолковый этот мир, и я, барсук, куда толковее всё бы устроил!
Досадливо встряхнув головой, Фридолин поплёлся дальше по-над озером. Его переполненное брюшко чуть не волочилось по земле, и, как бы в наказание за подобное обжорство, Фридолин, перебираясь через низкую каменную ограду в самом конце поля, споткнулся.
— Так я и знал! — воскликнул он, с упрёком поглядывая своими маленькими глазками на небо. — Начинается! И ничего-то нам хорошего не суждено вкусить вдоволь. Не успел я пригубить своего Сладенького, как тут же эта каменная стена! Нет, нет, мир наш бестолков! Были бы у меня такие стройные лапы, как у лисы, я не спотыкался бы о каждый камень. И о чём только создатель думал, сотворив меня?