Фридрих Вильгельм I - страница 44

Салаты король готовил сам на обеденном столе, не забывая вымыть руки до и после готовки. Во время обеда, продолжавшегося обычно два-три часа, подавалось старое рейнское вино, его Фридрих Вильгельм пил вволю, но не сверх меры. Если ему нравилась застольная беседа, приносили также венгерское вино, большей частью токайское, причем король сообщал всем присутствующим о цене этого вина. Однажды были поданы две бутылки старого венгерского, подаренного австрийским императором. Фридрих Вильгельм с наслаждением сделал глоток и пробормотал, что человек, бесплатно пьющий такое вино каждый день, должен быть безмерно счастлив.

Удивительная жадность монарха вызывала и забавные происшествия. Где бы ни находился Фридрих Вильгельм — в Берлине, Потсдаме или Вустерхаузене — бывали случаи, когда он не появлялся к обеду во дворце, а внезапно заходил в крестьянский или в бюргерский дом, откуда доносились соблазнительные запахи. Там король без стеснения заглядывал в кухонные горшки и вел с хозяйками беседы о последних ценах на рынке, например о стоимости своей любимой капусты. Затем, ухмыляясь, возвращался во дворец, намереваясь потребовать со своего повара строгого ежемесячного отчета. Что бы сказала его добрая мать Софья Шарлотта, которую он огорчал своей жадностью уже в детстве! Но Фридрих Вильгельм извлекал пользу из подобных визитов. Однажды он отведал у одного садовника бараньей требухи с белокочанной капустой, пришел в восторг и приказал своему повару приготовить на следующий день это блюдо. Софья Доротея отпихнула тарелку с требухой, но король съел все и велел принести еще. Затем он спросил главного повара о цене кушанья — ведь садовник назвал ему смешную сумму в полтора гроша. Повар невозмутимо сообщил, что блюдо стоит три талера. Фридрих Вильгельм вскочил из-за стола и буковой палкой отсчитал ему разницу между этими суммами.

Во время охотничьих разъездов по окрестностям Вустерхаузена Фридрих Вильгельм просто не мог справиться с собой, когда из крестьянского дома до него доносился запах яичницы с салом. Он напрашивался к хозяйскому столу и во время трапезы находился в прекрасном расположении духа. Король не стеснялся принимать от министров и генералов дары для придворной кухни. Граф Шверин ежегодно отправлял ему откормленного теленка, а граф Дёнхоф не Раз посылал копченые сельди. Бесплатная еда доставляла королю острейшее гастрономическое наслаждение. Когда купец Даум прислал ему бочонок устриц, поистине дорогой подарок, Фридрих Вильгельм был в восторге. Слуге, передавшему бочонок, он, не вставая из-за стола, подарил восемь (!) грошей.

За едой король всегда был весел: громко разговаривал и хохотал на весь дворец; радовался любой шутке, хлопая себя по бедрам и плача от смеха. Он только не терпел двусмысленностей и фривольных намеков в присутствии королевы и детей. За этим Фридрих Вильгельм строго следил. Когда дамы уходили, а беседа достигала кульминации, король поднимал стакан и произносил тост. Часто — за «императора и империю», нередко — против «чертовых французов», этих «подонков», всегда раздражавших его. Любимый тост был таким: «За Германию германской нации! Пусть сгинет тот, кто думает иначе!»

После обеда, завершавшегося благодарственной молитвой, Фридрих Вильгельм предпринимал (в первые годы своего правления) прогулки верхом, в них его сопровождал только адъютант. Иногда он появлялся на стройках, где со знанием дела беседовал с плотниками и каменщиками, либо инспектировал сады и поля. Он выслушивал всякого, кто подходил к нему, смотрел в глаза и говорил по-немецки. Сгибавшиеся в подобострастных поклонах и пытавшиеся говорить по-французски могли получить палкой по спине. Однажды, встретив короля, берлинский переплетчик Рейхардт стал жаловаться ему на порядки в городском магистрате. Фридрих Вильгельм распорядился немедленно сделать его членом магистрата с правом голоса. При этом переплетчик получил от короля приказ регулярно сообщать ему обо всех нарушениях и растратах. В течение нескольких месяцев от Рейхардта ничего не было слышно. Король, ничего не забывавший, велел вызвать Рейхардта и выразил свое удивление по поводу его длительного молчания. Рейхардт смущенно помялся и наконец сказал: «С тех пор как я сам стал членом магистрата, мои взгляды совершенно переменились». Взбешенный Фридрих Вильгельм подскочил к нему, схватил за шиворот и стал кричать: «Все вы мошенники! Когда вы не у власти, вы орете, что знаете, как надо управлять. А когда сами за это беретесь, оказываетесь не лучше других». Заметив, как Рейхардт при этих словах изменился в лице, он рассмеялся и хлопнул его по плечу. «Проваливай, обормот! Да не забудь штаны поменять…»