From Prison to Promise - страница 22
У него была шикарная походка — мелодичная и эффектная, с неповторимым рваным ритмом: он делал мягкий шаг левой ногой, а затем быстро выбрасывал вперед правую.
С головы до пят, в своем каждом действии он был настоящим профи. У него были длинные волосы, кончики которых завивались. Он очень внимательно следил за их состоянием. Сидя в парикмахерской, он частенько любил рассуждать о своей жизненной философии. Также он постоянно делал и дорогой маникюр.
Я же в это время просто сидел рядом, уперев подбородок в руку и слушал, ловя каждое его слово. И не только его! Я мог слышать разговоры и других таких дельцов, которые постоянно обсуждали свои дела. Один постоянно хвастался, что в его бригаде была белая девчонка. По его словам, она приносила больше всего денег. Все другие ужасно завидовали этому факту и, конечно же, тому, сколько денег она приносила.
А я был как Синдбад, который путешествовал по семи морям и слушал байки пиратов об их похождениях и завоеваниях.
Да, долгие годы я провел под крылом мамы в Саннисайде и Южном Парке — это было моей зоной комфорта. Теперь же я жил в реальном жестоком мире, который изучал через рассказы уличных дельцов, наркоторговцев и сутенеров. Наблюдения за Батчем повлияли и на мои действия в школе. Да, я практически туда не ходил, но если я это делал, то всегда при этом пытался копировать Батча и его дружков. У меня всегда были деньги, поэтому я всегда носил самые крутые казаки, дизайнерские ремни, самые модные рубашки Lacoste с маленькими крокодильчиками. Естественно, у меня были нелепые «кудряшки Джери», которые тогда были безумно популярны.
Современному зрителю эта прическа может быть знакома по фильму «Криминальное чтиво». Ей щеголял персонаж Сэмюеля Джексона.
Конечно же, на фоне остальных школьников в драных джинсах и развязанных кроссовках я выглядел взрослым мужчиной в компании детей. Мне завидовали, на меня показывали пальцем. Ну и я сам вел себя так, словно был хозяином вселенной. Для меня это было возможность самореализоваться, и я ей пользовался. В конце концов, если я могу себе это позволить, то почему нет?
Единственное, что смущало меня в том, чтобы решить последовать за Батчем, были побои, которые нужно было наносить женщинам. У меня в прямом смысле слова были ночные кошмары от того, что я видел. Иногда, кстати, я слышал разговоры Кэролин о том, что в парке нашли убитой какую-то девчонку. Иногда Билли упомянула одну из подруг, которая не вернулась домой. Слова подбирали разные, но факт оставался фактом. И каким бы грандиозным ни казалось мне будущее, я не раз задумывался, стоит ли принимать приглашения Батча. Какой бы привлекательной ни казалась темная стороны, в глубине души я хотел сделать правильный выбор. Да, я видел уважение и большие деньги, что было очень важно для моей потерянной подростковой души. Но я также видел, что этот вариант не всегда срабатывает так, как это получилось у Батча.
У моей сестры Гэйл как-то был сутенер по имени Джин. Он поистине прошел эту дорожку с самого низа. Сначала у него ничего не было, он начал с пяти девушек, но очень скоро у него появился и кадиллак, и драгоценности, а еще через некоторое время он стал главным городским воротилой. А спустя еще чуть-чуть он исчез. Просто растворился без следа.
Через пару лет мы как-то ехали на машине и остановились на красный свет. К нам подошел ужасно опустившийся бомж в лохмотьях, которые и одеждой-то назвать было нельзя. Он вышел из картонных коробок, в которых, видимо, он и жил. Он попросил немного денег на еду. Я посмотрел на него и далеко не сразу узнал в этом бездомном грязном бородаче знакомое лицо. Это был Джин. Тот самый Джин, который достиг вершины мира, и который свалился оттуда в помойку.
Позже я спросил у Батча, что с ним случилось? Он объяснил, что Джин попался на самом главному. Да, он получал хорошие деньги на продаже наркотиков. Но он и сам их использовал. И в конце концов наркотики его победили. Он сделал неправильный выбор, и теперь его уделом было попрошайничество.
Ужасная судьба Джина полностью отвадила меня от мыслей стать уличным воротилой.