Фуллер - страница 16

– Поговорить бы, – осторожно начал Верняков, не выпуская мобильник из рук.

Давно не видел я такого взгляда у друга. Только реально плохие новости могли заставить Славика нервничать.

– Кто? – без лишнего трепа спросил я.

– Исаев, – Славик вынул пачку сигарет из кармана, выдохнул: – Гоша звонил. Говорит, пацана увезли на «скорой». Он сейчас там. Врачи молчат. Сестренку его футболят по кабинетам. Гоша говорит, слышал, что хреново все. Вроде как, санитарки уже его в морг повезли.

– Хреново, – выдохнул я, а сам уже запрыгивал на водительское место.

Пацана было отчаянно жаль. И как-то с трудом верилось, что мелкого Феликса записали в покойники.

– Что с моим братом? Почему вы не пускаете меня к нему? Почему не говорите ничего?!

Я уже не понимала, с кем говорю. Не понимала, как громко кричу. Не понимала, почему никто в этом ужасном месте не отвечает на мои вопросы.

Уже два часа меня никто не слышит. Я каждой клеткой чувствовала, как медленно тянется каждая секунда. Словно кто-то сверху отмеряет ее. И не в пользу брата.

Все, что мне удалось узнать – Феликса действительно привезли на «скорой» именно сюда.

И все.

Точка.

В регистратуре молчат. В приемном покое – кивают и обещают пригласить дежурного врача. Все два часа обещают.

Я не знала, правда, не знала, что делать, к кому бежать, кого умолять о получении хоть какой-то информации о состоянии братишки.

Звонок сотового всего на миг отрезвил меня. Кажется, Гоша сказал, что я забыла у него наушники, когда работала в прошлый раз на мойке.

Было плевать. Так я и сказала Гоше. Но он вдруг появился в холле больницы. Велел сидеть и ждать.

А я не могла ждать. Понимала, что где-то здесь лежит мой брат. Меня убивала неизвестность. Убивало равнодушие врачей, проходящих мимо. Убивало бездействие. И страх, страх за брата.

– Сиди тут! – велел Гоша.

Я громко всхлипнула. Взгляд заволокли слезы. Казалось, будто меня лишили зрения. Но почему-то я верила Гоше. Уговаривала себя, что все будет хорошо. Вот-вот выйдет доктор и скажет, что Феликс Исаев не пострадал. А весь этот дурдом – недоразумение.

Вытерев слезы рукавом, выдохнула. Рыдания так и рвались из горла. Но понимала: нужно узнать, где брат и что с ним.

Увидела, как Гоша подскочил с места. А потом и вовсе перестала дышать.

Дверь клиники распахнулась. Я никогда не видела более страшного человека. И дело было не в его внешности. А в каждом движении тела, в каждом жесте. В том, как перед ним расступаются люди, словно пытаясь спрятаться от него и остаться незамеченными. Этот человек пугал до дрожи.

Мэт Фуллер шел прямо, никуда не сворачивая и не задерживаясь для разговоров или приветствий. Он прошел мимо регистратуры, хлопнув дверью с табличкой «Администрация», игнорируя тихое возмущение медсестры по поводу вторжения посторонних.

Спустя всего минуту, заветная дверь распахнулась, и в холл вышел Мэт. Одной рукой он держал сотовый телефон, бросая отрывистые фразы, а второй – крепко фиксировал за шею мужчину в белом халате. Я замерла, наблюдая за тем, как Фуллер тащил доктора за собой с такой легкостью, словно это был дворовой щенок.

– Вы ответите за произвол! – голос доктора был мерзким, противным и визгливым.

– Заткнись, Олежек! – рявкнул Мэт. Его голос прокатился по холлу больницы, заставляя каждого присутствующего вздрогнуть. – Я из твоего наркопритона сделаю кооператив «Ромашка»! Будешь братков на зоне развлекать, а не ворованную наркоту толкать клиентам!

– Фуллер, ты пожалеешь! У меня связи! – пискнул доктор.

– Пацан где? – Мэт мотнул головой, убирая телефон в карман. Его не заботило то, что вокруг собрались зрители. Все его внимание было направлено на главврача. – Феликс Исаев! Утром на «скорой» привезли.

Врач, сгорбившись и скривившись от силы, с которой Фуллер сжимал его затылок, поискал взглядом подчиненных.

– Где пациент? – визгливо спросил доктор, когда из толпы вышла пышнотелая медсестра.

– Так вы, Олег Иннокентьевич, сами велели его в морг оформить. Сказали, беспризорник. Без документов. Пациент тяжелый. Вы обследовали, сказали, надежды нет, – неуверенно пробормотала женщина.