Фвонк - страница 6

12) На лыжи Фвонк встал у школы в Крингшё, перешел Согнсваннбеккен, снова поднялся в горку и отдался на милость сложной системы лыжных маршрутов, сперва казавшейся ему непостижимой, но теперь знакомой лучше, чем извилины в собственном мозгу. Поднимаясь на Веттаколлен, он не только не сбавил темпа, но еще поднажал, на вершине, как всегда, обернулся — полюбоваться на город внизу — и почесал дальше в сторону Фюглемюра, минуя лесную дорогу, прибежал на турбазу на Уллеволсэтере по маленьким лыжням, зашел в избушку, выпил воды, купил вафлю, с грустью подумал, что не сможет пересказать утренний разговор жильцам, они очень милые люди, оба, у него с ними хорошие отношения, а потом спустился домой через Хёгосен, верхнее и нижнее озера Бланкшё, Сварткюльп и Риксаркивет.

13) Не проходит и двух недель, как Женщина-в-брючном-костюме, ЖБК, привозит чертежи, Фвонк кивает, ни намека на близость, только эскизы, полная холодность, тебе нравится, да, мне нравится, рабочие в аккуратных спецовках приходят и уходят, бурят, сносят, строят, монтируют автоматические подъемные ворота в гараже и проход из гаража в цоколь, адский шум, Фвонк то и дело сбегает из дому, вверх по горам, вода, вафля, голова, его голова, которая во всякое время суток размышляет над внезапными поворотами судьбы, и назад домой, столярка, покраска, плитка, проводка, бытовая техника, мебель.

14) В первые выходные ничего не происходит. Фвонк слушает «Хорошо темперированный клавир» в исполнении Кита Джаррета, потом Владимира Ашкенази, потом снова Джаррета, отмечает различия и совпадения в игре, в темпе, а сам время от времени подходит к окну, никто не едет, жильца нет, часы идут, какой смысл снять жилье и не приезжать? Машина самого Фвонка стоит на улице, непонятно зачем. В воскресенье вечером он загоняет ее назад в гараж, прикидывает, сколько государство выкинуло денег на пустую аренду в этот уик-энд, всегда хочется думать, что государство просчитывает проекты, в которые ввязывается, а то иначе как-то неприятно.

15) Вторые выходные проходят как первые. В пятницу вечером он выгнал машину, фортепьянная музыка, поглядывание в окно, ничего. В субботу тоже ничего. В воскресенье приехала на обед дочка Фвонка. Она, Тереза, очень любит животных, легко находит к ним подход, звери к ней льнут, собаки, увидев ее впервые в жизни, трутся мордами о ее колени, лошади тают, даже белки, уверяет Тереза, убегают от нее не так быстро, как от других людей, Тереза всегда каким-то образом понимала и чувствовала зверей, она знает, что они думают, о чем мечтают, от чего страдают, но ей хочется привести эти знания в систему, выучиться, постичь тонкости, найти наставника, вспомнил Фвонк ее рассказ во время рождественского визита, но в Норвегии не учат на переводчиков с языка животных, наоборот, здесь царит всеобщий скепсис на сей счет, дикие дети гор, объясняет Тереза, ближайший университет, где читают курс, к примеру, психологии собак, находится в Англии, поэтому пока она изучает в университете Осло английский, в деталях овладевая секретами языка, который станет ее проводником к душам животным, но, пока суд да дело, уже прошла пару коротких, на выходные, семинаров, и это оказалось сложнее, чем она думала. Не так легко, особенно поначалу, понять, где твои собственные мысли, а где — собакины, но все войдет в свою колею, если только она попадет на учебу в достойное место.

16) В субботу, в третьи выходные, часов в одиннадцать вечера, Фвонк услышал звук поднимающихся гаражных ворот и выглянул в окно в тот момент, когда автомобиль заезжал ему под ноги, потому что гараж встроен в дом, как и в некоторых других домах тридцатых годов в округе. Он увидел только багажник машины, такой же черной, как авто ЖБК, и такой же надраенной. Приехали, догадался Фвонк. Явно стремятся к анонимности. И конфиденциальности. И чистоте. Машина пропала из виду, ворота опустились. Фвонк стал думать, что ему сделать, и делать ли что-нибудь: пойти поздороваться и преподнести презент на новоселье, бутылку с красной салфеткой, красиво повязанной на горлышке? Нет, это навязчиво, непрофессионально, не следует никак себя проявлять, увещевал он себя, хотя это трудная задача, и первый его порыв был прямо противоположным: подстроить нечаянную встречу с новыми жильцами, вряд ли можно посчитать чрезмерным его желание взглянуть на этих таинственных постояльцев, такт тактом, но зачем же так от него отстраняться, он чувствует себя продажным, проплаченным, это сродни проституции, может, ему спуститься в подвал и пошуметь, сказать, что ищет коньки, на дворе зима, сезон коньков, глядишь, жилец выглянет на шум и они поздороваются, хватит мимолетного «привет», но Фвонк хотя бы увидит лицо, услышит голос, это важно — голос, впрочем, можно постучать и попросить взаймы сахара, сказать, что собрался печь, а вот незадача, это не должно удивить жильца, в то, что ему о Фвонке уже известно, неплохо впишется пристрастие печь хлеб дома, но лучше просить специи, тмин или куркуму, она, если верить Агнес, сильный антисептик, ему нужен абсолютно железный повод; но дальше рассуждений дело не идет, время и ситуация говорят против, и рассудок вторит им, к тому же Фвонку не хочется выглядеть человеком, нуждающимся в антисептиках.