Габриель Ламбер - страница 6

Затем, когда эти несчастные, огорченные моим отъездом, так как две недели на службе у меня были для них праздником, удалились от дома на веслах, я поднял камень и под ним нашел визитную карточку.

Карточка была написана от руки, но так искусно, что можно было поклясться, будто она была выгравирована.

Я прочитал на ней:

Габриель Ламбер был прав: одно это имя помогло мне вспомнить если не все, то, по крайней мере, часть того, что я хотел знать.

— Ну, конечно же, Анри де Фаверн! — воскликнул я. — Анри де Фаверн, это он! Почему же, черт возьми, я его не узнал?!

По правде говоря, я видел человека, носящего это имя, только два раза, но при обстоятельствах, глубоко запечатлевшихся в моей памяти.

Это произошло на третьем представлении «Роберта-Дьявола». В антракте я прогуливался в фойе Оперы с бароном Оливье д’Орнуа, одним из моих друзей.

В этот вечер мы встретились после его трехлетнего отсутствия.

Выгодные коммерческие дела заставили моего друга уехать на Гваделупу, где его семья имела значительные владения, и только месяц назад он возвратился из колоний.

Я был рад вновь его увидеть, так как раньше мы были очень близки.

Прогуливаясь по фойе, мы дважды повстречались с человеком, который каждый раз смотрел на Оливье с поразившим меня возбуждением.

Когда мы встретились с ним в третий раз, Оливье мне сказал:

— Вы не будете возражать, если мы погуляем в коридоре, а не здесь?

— Конечно, нет, — ответил я ему, — но почему?

— Я сейчас вам скажу, — начал он.

Мы сделали несколько шагов и оказались в коридоре.

— Потому что, — продолжал Оливье, — мы два раза столкнулись с одним человеком.

— Он смотрел на вас как-то странно, я это заметил. Кто же он?

— Я не могу сказать точно, но уверен, что он ищет повода свести со мной счеты, а я не намерен способствовать ему в этом.

— А с каких это пор, мой дорогой Оливье, вы боитесь стычек? Раньше, как мне помнится, у вас была роковая известность человека, который искал их, а не избегал.

— Да, несомненно, я дерусь, когда это нужно, но, вы знаете, нельзя же драться со всеми на свете.

— Понимаю, этот человек — мошенник.

— Я не уверен, но боюсь, что это так.

— В таком случае вы совершенно правы, жизнь — это богатство, которым стоит рисковать лишь ради чего-то равноценного. Тот, кто поступает иначе, остается в дураках.

В эту минуту открылась дверь ложи и хорошенькая молодая женщина сделала рукой кокетливый знак Оливье, пригласив его поговорить с ней.

— Извините, дорогой мой, я должен вас оставить.

— Надолго?

— Нет, погуляйте в коридоре, через десять минут я вернусь к вам.

— Чудесно.

Некоторое время я прохаживался один и оказался в противоположной стороне от того места, где меня оставил Оливье, но вдруг услышал громкий шум и увидел, как другие прогуливающиеся по фойе люди устремились туда, где этот шум возник. Я последовал за ними и увидел Оливье, отделившегося от этой группы и бросившегося ко мне со словами:

— Пошли, дорогой мой, уйдем отсюда.

— Что случилось? — спросил я. — Почему вы так побледнели?

— Случилось то, что я предвидел. Этот человек оскорбил меня, и я должен с ним драться. Пойдемте же поскорее ко мне или к вам, и я вам все расскажу.

Мы стали быстро спускаться по одной из лестниц, а незнакомец шел по другой, прижимая к лицу носовой платок, испачканный кровью.

Оливье столкнулся с ним у двери.

— Не забудьте, сударь, — произнес незнакомец так громко, чтобы его слышали все, — я жду вас завтра в шесть часов в Булонском лесу, в аллее Ла-Мюэт.

— О да, сударь, — откликнулся Оливье, пожав плечами, — как условились.

И он пропустил вперед своего противника; тот вышел, кутаясь в плащ и явно пытаясь произвести впечатление на окружающих.

— О Боже мой, дорогой друг, — сказал я Оливье, — кто этот господин? И вы с таким будете драться?

— Это необходимо, черт возьми! Пусть!

— А почему это нужно?

— Потому что он поднял на меня руку, а я его ударил по лицу тростью.

— Даже так?

— Честное слово! Сцена получилась самая мерзкая, достойная грузчиков, и мне стыдно, но что вы хотите, так уж случилось.

— Но кто этот мужлан, считающий, что, для того чтобы заставить драться людей вроде нас с вами, им следует дать пощечину?