Габриэлла - дитя Ада - страница 3
— Это всё из-за тебя! Ведьма!
Восемнадцать лет слез и побоев — и вот наконец-то наступило двадцатое мая — день её рождения! Этот факт не мог не радовать. Заранее упакованный чемодан уже стоял наготове возле изголовья односпальной кровати. Прижав колени к груди, девушка с улыбкой смотрела на улицу сквозь мутные стекла на окнах. Казалось, что весеннее небо ярче, чем всегда. Сегодня она навсегда покинет детский дом! Трепет внутри не давал спокойно дышать. С самого утра её сердце, словно маленькая птичка, трепыхалось в груди. Как же долго она этого ждала!
— Габриэлла! Тебя настоятельница зовет! — громкий крик из гостиной заставил вернуться в реальность.
— Иду! — девушка слегка подскочила от неожиданности.
«Господи, помоги мне!» с дрожью в коленях, Габриэлла подошла к двери. На секунду замерев, она повернулась и окинула взглядом комнату, которая столько лет была её пристанищем. Небольшое деревянное окно с мутными от грязи и пыли стеклами; побеленные стены со следами копоти и пыли, от которых даже летом веяло холодом и две старые рассохшиеся кровати, застеленные выцветшим бельем — вот и весь незамысловатый интерьер.
— Пришло время! Прощай, моя клетка! — радость на мгновение сменилась нотками грусти. Воспоминания словно старая кинолента начали мелькать в голове.
— Габриэлла! — раздраженный крик из гостиной, прервал ностальгию, возвращая девушку в глухую реальность.
— Бегу! — поспешно закрыв скрипучую дверь комнаты, Габриэлла быстрым шагом направилась к источнику раздраженного крика.
Гостиная не отличалась изысканным убранством. Небольшая комната выглядела светлой и мрачной одновременно. Побеленные стены шелушились, придавая комнате нелепый вид средневековья. Высокий потолок, обшитый мощной деревянной вагонкой, выглядел угрюмо и неуклюже. В центре гостиной красовался огромный стол. Он был настолько длинным, что визуально занимал большую часть помещения. По краям от него располагались массивные стулья. Возле одной из стен одиноко стоял огромный комод, в котором хранились скатерти и столовые приборы. Вся эта обстановка всегда угнетала, но сейчас почему-то, больше обычного.
В гостиной было четверо. Настоятельница Антонина — пожилая высокая женщина с вытянутым серым лицом испещренным морщинами. Оно всегда выглядело угрюмо подстать самому зданию детского дома. Один её взгляд мог выписать приговор на внеплановую уборку помещений монастыря, что уж говорить о мрачной черной одежде монахини, за которую её в шутку называли «призрак ночи». Рядом с ней, подозрительно близко, стояла одна из воспитанниц — соседка по комнате Габриэллы — Катюша. Пятнадцатилетняя девочка, с её круглым лицом и пухлыми щечками выглядела младше своих лет. Её большие голубые глаза с длинными пушистыми ресницами всегда выглядели по-детски мило и наивно. Однако сейчас на лице подруги читался лишь страх. Габриэлла обратила свой взор в дальний угол комнаты и вопросительно приподняла одну бровь. «А кто эти два пижона?» Девушка насторожилась при виде двух незнакомцев. Они были симпатичны и мужественны, но холодный взгляд отталкивал. Угольно черные костюмы поверх белоснежных сорочек выглядели вычурно.
— Габриэлла, присядь, — настоятельница, слегка ступив вперед, жестом указала на один из ближайших стульев. Обстановка в гостиной все больше накалялась. Робко присев, девушка начала разглядывать всех присутствующих в комнате. От волнения ладони начали потеть.
— Все хорошо? Кать? Что происходит? — Габриэлла вопросительно смотрела то на монахиню, то на свою подругу. В комнате повисла тишина. Настоятельница Антонина мяла в руке какую-то бумагу, противно ею шурша. Катюша стояла с опущенной головой и теребила тонкими пальцами подол своего пепельно-серого платья.
— Дитя, — безрадостно начала настоятельница Антонина. — Мы поздравляем тебя с восемнадцатым днем рождения! — на испещренном морщинами лице появилась натянутая улыбка. Прежде холодный взгляд лишь на мгновение стал теплее.
- Спасибо, — с трудом вытянув из себя слово, поблагодарила Габриэлла. Во рту пересохло, а ком в горле все никак не получилось проглотить.