Гадкий мальчишка - страница 8

Первый раз, когда я получил роль, это было в «Ночи ошибок, или Унижение паче гордости», я и встретил Вики Абингтон. Я играл Тони Лампкина, а она Констанс Невилл. Она была очень красивой девушкой, с тонкой чувствительной натурой, с великолепными белыми кудрявыми волосами. Слишком красива для меня, подумал я, но взяв в обе руки свое мужество, пригласил её на чашечку кофе. Так это и началось. Мы могли часами засиживались в Норди, — фаст-фуде Союза Питта — где она мне рассказывала о своих проблемах, в первую очередь из-за чрезмерной материнской опеки и амбициях, связанных с театром и особенно с Нью-Йорком… Бродвеем. Двадцать пять лет назад, Бродвейский театр еще что-то из себя представлял.

Я знал, что она приобретала себе таблетки в центре здоровья Норденберга — от депрессии, раз или два, — но я сказал себе: это потому, что она чересчур амбициозна и креативна, большинство великих актеров и великих актрис принимают такие таблетки. Я уверен, что их принимает даже Мерил Стрип, или, по крайней мере, она принимала их пока «Смерть ей к лицу» не сделала ее знаменитой. И знаете что? Вики обладала хорошим чувством юмора, что кажется, не хватает многим красивым девушкам. Она всегда могла посмеяться над собой и никогда не ограничивала себя в этой возможности. Она говорила, что это единственная вещь, которая не позволяет ей сойти с ума.

Мы играли Ника и Хани в «Кто боится Вирджинии Вульф», и получили лучшие отзывы, чем те, кто играл Джорджа и Марту. После этого мы больше не были только приятелями по кофе, мы стали парой. Мы зажимались в темном углу Союза Питта, но наши занятия часто прерывала Вики, у которой из глаз текли слезы, она знала, что не слишком талантлива, говорила она, и что ей никогда не играть в театре, именно так, как и говорила её мать. Однажды вечером, после празднования с труппой премьеры «Все из-за роз», мы занимались любовью. В первый и единственный раз. Она любила меня, и все было замечательно, так она говорила мне, но я полагаю, что, на самом деле, все было не совсем так. Потому что она никогда не хотела больше заниматься любовью со мной.

Летом 2000 года, мы остались на территории кампуса: мы решили участвовать в постановке «Музыканта» на лестничном марше Парка Фриков. Это была потрясающая штука, поставленная режиссером Мэнди Патинкиным. Вика и я, мы понимали, что это был наш шанс, и решили попытать счастье. Я совсем не нервничал, я не ожидал много, но для Вики этот спектакль стал смыслом её жизни. Её первым шагом к славе, как говорила она, давясь от смеха, но на самом деле, смешно ей не было. Мы разделились на шесть групп, у каждого из нас была картонка, указывающая на роль, которая его больше всего заинтересовала. Вики дрожала как осиновый лист, пока мы ожидали за пределами репетиционного зала. Я приобнял её, и она немного успокоилась. Она была настолько бледной, что ее макияж выглядел как маска.

Я не хочу задерживать Вас на весь день, поэтому буду краток. Я протягиваю свою картонку с надписью майор Шинн, довольно скромная роль, но в итоге получаю роль Гарольда Хилла, Музыканта, очаровательного мошенника. Главная роль. Вики направляется за ролью Мэриан Пару, библиотекарши, которая дает уроки игры на фортепиано. Главная женская роль. Она хорошо прочитала текст, на мой взгляд; не идеально, но хорошо. Затем наступает время пения.

Заглавную песню Мэриан. Если вы не знаете, то эта песня очень простая и нежная: «Спокойной ночи, мой Кто-то». Она уже пела мне её — а капелла — полдюжины раз, и это было на самом деле прекрасно. Нежно, грустно и обнадеживающе. Но в тот день в репетиционном зале все было ужасно. Уверяю вас, она все испортила и наотрез отказалась убираться по добру по здоровому. Она не смогла попасть в голос, и ей пришлось возвращаться к началу два раза. Патинкин теряет терпение, еще полдюжины девушек желают принять участие в прослушивании. Пианист возводит глаза к небу. Как я хотел бы врезать ему в его глупую лошадиную голову.

В конце прослушивания Вики вся дрожит. Мистер Патинкин поблагодарил её, она поблагодарила его, все это было в очень вежливой форме, а затем она попыталась сбежать. Я поймал её, когда она покидала здание, и я сказал ей, что все было здорово. Она улыбнулась мне, сказала спасибо и добавила, что мы оба знаем очень хорошо, что это было совсем не здорово. Я сказал ей, что если мистер Патинкин дорожит своей репутацией, он будет способен разглядеть её талант за личиной нервозности. Она обняла меня, и сказала, что я её лучший друг. И потом, можно будет попробовать еще раз, добавила она. В следующий раз, я буду принимать валиум до начала прослушивания. Просто боялась, что он изменит мой голос, я слышала, что некоторые успокоительные делают это. И, повысив голос, она казала мне: да действительно хуже уже и быть не может! Я предлагаю ей съёсть мороженого в Норди, она принимает предложение, и мы выдвигаемся.