Гагарин и гагаринцы - страница 22

— Пересдам…

— И правильно сделаете. Летчик без глубоких теоретических знаний современной авиации не нужен…

Последние слова Юрий уже не слышал. Лицо, уши пылали пуще огненных тюльпанов. Первая тройка за все годы учебы. И какая! Все уедут на аэродром, а он… Что же это? Поражение? Как могло такое случиться? Как?..

С утра, сразу после завтрака, он пришел в класс. Заново листал учебники, разыскал таблицы, в которые прежде не успел заглянуть…

Пять дней упорного труда, а на шестой пошел к Резникову.

Взгляд курсанта был спокоен. «Значит, уверен, — подумал преподаватель. — Конечно, ему и тогда можно было поставить четверку, обязав еще разок прочесть раздел. Но этот, пожалуй, снисхождения и не принял бы».

Сорок минут «гонял» он Гагарина по учебникам. Вдумчиво, толково отвечал курсант на все вопросы.

«Что ему ставить? — раздумывал преподаватель. — При пересдаче положено ограничиться четверкой. Но этому впору самому теперь читать теорию двигателей».

И вывел жирную крупную пятерку. Сказал на прощание, улыбаясь:

— Гагарин, вы напрасно в прошлый раз смотрели на меня так яростно. Сегодня, при всей строгости, я не мог поставить вам четверку, как положено. Предмет вы знаете блестяще. Чем это объяснить?

— Прямым попаданием слов Экзюпери. Знаете?.. Есть поражения, которые пробуждают…

— Характер у вас есть, — подытожил этот необычный зачет подполковник Резников. — А кто ваши родители? Где они живут?

— Мать — телятница, отец — плотник. Живут в Смоленской области.

Через три с половиной года имя этого курсанта будут произносить на всех языках мира. И Резников увидит в газетах фотографии его родителей и уловит большую схожесть его лица с материнским.

Позже подполковника Резникова спросят журналисты:

— Каким он был, когда вы работали преподавателем в Оренбургском училище?

И он ответит:

— Его образ не нуждается ни в каких подкрашиваниях или преувеличениях… Это был умный парень, который живо интересовался всем, что было для него новым и необычным в области авиации. Он с нетерпением стремился в воздух. Внешний вид у него был безукоризненный: гимнастерка с начищенными пуговицами и приколотым комсомольским значком тщательно отглажена и расправлена под ремнем, все складки собраны назад. Симпатичный парень среднего или даже немного ниже среднего роста, лицо совсем еще юное, с ямочками в углах губ…

А однажды подполковник Резников скажет уже не корреспондентам, а своему другу:

— Слушай, а ты читал Экзюпери?

Тот ответил:

— Конечно. Только давно.

Резников настойчиво посоветует перечитать хотя бы «Ночной полет».

— Но есть и другие не менее хорошие книги.

— Но их писали не летчики.

И добавит:

— Гагарин очень любил Экзюпери.

Вход в городской сад был с улицы Советской. По воскресеньям оттуда, с танцевальной площадки, доносились звуки вальсов, фокстротов, танго, маня девушек новыми знакомствами. Как-никак, а Оренбург давно слыл городом женихов. Каждый год в разные концы страны выпускники летного и артиллерийского училищ старались уехать с молодыми женами. Так что девушки здесь долго не невестились.

Город гордился своей танцевальной площадкой. Чтоб какая-то там драка, курение во время танца, нетрезвый партнер — об этом никто и не слыхал. Тон задавали военные. Конечно, к ним девушки льнули больше, тут уж штатские понимали, что проигрывают рядом с подтянутыми, стройными офицерами и курсантами.

Подруга уговорила-таки в этот вечер Валю Горячеву пойти на танцы. Странная это была пара, очень контрастная. Наверное, поэтому два курсанта в голубых погонах с сержантскими нашивками обратили на них внимание.

— Помнишь, Юра, я тебе говорил, что несколько раз видел в городе девушку, и она мне очень нравится. Вот она!

Дергунов взглянул на высокую девушку с капризными полными губами.

— Не эта ли красавица снится тебе по ночам?

— Нет, другая, что стоит рядом.

— Ну, что ж, пошли знакомиться. Смотри, Гагара, не подкачай. Вперед, грудь колесом!

Дергунов первым пошел к девушкам.

— Разрешите пригласить на вальс!

Дергунов шагнул в сторону блондинки. А Гагарин кружился и не спускал глаз с Вали Горячевой.

«Гагаре повезло», — думал Дергунов, вальсируя со своей партнершей. И целый вечер на все лады расхваливал своего друга.