Галактическая баллада - страница 39

У меня не было времени сообщить это Бен Коли, так как в это время он сделал шаг немного вправо, и открылась другая дверь. Мы вошли в громадный зал, который, казалось, мог вместить все население дисколета. Зал был полукруглым и занимал, наверное, половину площади Дома Разума… Его стены излучали мягкий матовый свет.

Потолок, сделанный из черной блестящей материи, был усеян дискообразно светящимися точками, отдельными или собранными в группы, и я не обманулся, подумав, что передо мной — карта Галактики.

— Отдельные звезды нас не интересуют. — объяснил мне Бен Коли. Точкой отмечены только созвездия.

На плоской стене зала выделялся огромный голубоватый экран с уже знакомым мне трехэтажным «роялем» под ним. Возле «рояля» был невысокий мраморный подиум и там восседали члены Высшего совета.

Еще издали я узнал секла Бан Имаяна — по седым волосам, и Ртэслри — по бровям и мрачному виду. Странно было, что и он — член Совета. Третьим членом была женщина — весьма молодая, с серебристыми волосами, собранными в корону, энергичным лицом и серыми глазами. Бен Коли мне прошептал, что зовут ее Лала Ки, а ее специальность — галактико-искусствоведение. Когда ее удостоили чести стать членом Совета, она получила припадок, вызванный чрезвычайной скромностью, но в конце концов пришла в себя и теперь работала с большой пользой для дела. Ее хобби — физика двойных звезд.

Заметив нас, трое членов Совета встали, дожидаясь, чтобы мы подошли ближе, и подали нам руки совсем как на Земле. Потом Бан Имаян предложил жестом мне и Бену сесть. (Позже я понял, что Бен Коли присутствовал там в качестве врача — вообще-то, на случай, если я вдруг получу шок в результате умственного перенапряжения).

— Луи Гиле, — произнес по-французски Бан Имаян. — Мы позвали вас сюда, чтобы сообщить некоторые вещи, которые вам пора узнать.

Я склонил голову, выражая свою почтительность.

— Сначала вы должны знать, что спустя несколько мгновений после того, как вас взяли из земного дома, над той местностью произошел взрыв распадающихся веществ…

— Господи! Значит правда! Значит с Землей покончено!

Бен Коли наклонился ко мне и сунул мне в рот какую-то таблетку. Выждав, когда я ее проглочу вместе с новостью, Бан Имаян продолжал:

— Нет, Луи, не кончено. Человечество — живо. Жива и прекрасная столица вашей страны. Мы вовремя блокировали автоматы войны.

— Вы?

— Да. Мы использовали всю мощь нашего Большого дисколета, чтобы сделать это.

— Но кто, черт побери, начал войну? — спросил я все еще очень взволнованный.

— Те, кого вы, земляне, называете янками. Их генералы.

— А, мерд!

У меня это вырвалось нехотя, но Бан Имаян к счастью не обратил внимания на мою брань. Только мрачный Ртэслри пробулькал несколько раз горлом… Я взял себя в руки. Конечно же эти чертовы янки и никто другой! Почти целый век после Второй мировой войны они не оставляли человечество в покое. То им не нравилось управление в Корее и Индокитае, то демократия в Гватемале не была истинной, то на Ближнем Востоке находили красные бациллы, опасные для здоровья американских младенцев, то ненароком сбрасывали атомные бомбы над Испанией и в океан, то устанавливали власть военных хунт в латиноамериканских маленьких государствах — во имя бога, мира и милосердия…

— Секл Имаян, — сказал я, — почему вы не остались там? Они сделают это снова, вы не знаете «ястребов»…

— Будем надеяться, что человечество само справится в дальнейшем. Оно уже знает, откуда вылетела бомба… — хладнокровно ответил Бан Имаян. — Кроме того, новое вмешательство было бы бесполезным, если человеческий разум сам не пришел бы к определенным выводам.

— А разве похищение Луи Гиле не является вмешательством! — мрачно булькнул Ртэслри.

— Нет, это — попытка нашего разума войти в контакт с разумом человечества, — спокойно ответил Бан Имаян. — Мы знаем вашу точку зрения, уважаемый Ртэслри, но ведь и вы знаете, что у нас не было выбора.

— По крайней мере сказано искренне, — пробормотал Ртэслри.

— Итак, Луи Гиле, — продолжал Бан Имаян, — как вы уже слышали, мы рассчитываем на вас. Мы долго изучали жизнь вашей цивилизации, около целого века, и пришли к заключению, что ваш разум — еще молод, что наш контакт с человечеством имеет смысл.