Гамбит принца - страница 5

В Арле Регент отправил наемников убить своего племянника. Это была смерть на дне отравленного кубка, на острие обнаженного меча. Не то, что происходило здесь. Столкните вместе враждующие стороны, поставьте над ними пристрастного нетерпимого капитана и вручите бразды правления неопытному главнокомандующему-принцу. Этот отряд сам себя порвет на части.

И, похоже, Дэмиен не мог ничего сделать, чтобы остановить это. Поездка должна подорвать боевой дух; засада, которая их, несомненно, поджидала на границе, опустошит уже разрозненный отряд, пострадавший от междоусобиц и небрежного руководства. Лорен единственный, кто противостоит Регенту, и Дэмиен сделает все обещанное, чтобы он выжил. Однако горькая правда состояла в том, что эта поездка к границе была последним актом в игре, которая была уже проиграна.

Какие бы дела ни были у Лорена с Говартом, они заставили Дэмиена ждать до глубокой ночи. Звуки в имении начали затихать; из камина доносилось потрескивание огня.

Дэмиен сидел и ждал, небрежно сжав руки. Чувства, которые свобода — иллюзия свободы — в нем будила, были странными. Он думал о Йорде, Аймерике и всех людях Лорена, работавших ночью, чтобы подготовиться к раннему отбытию. В имении были домашние слуги, и он не жаждал возвращения Лорена. Но, пока он ждал в пустых комнатах с мерцающим огнем в камине, пока его взгляд блуждал по аккуратным линиям карты, он, что редко бывало во время его пленения, ощутил одиночество.

Лорен вошел, и Дэмиен поднялся. Позади Лорена в двери промелькнул Орлант.

— Ты можешь идти. Мне не нужна стража у двери, — сказал Лорен.

Орлант кивнул. Дверь закрылась.

Лорен сказал:

— Я приберег тебя напоследок.

Дэмиен ответил:

— Ты должен помощнику конюха медный сантим.

— Помощник конюха должен научиться требовать плату прежде, чем прогибаться.

Лорен спокойно взял графин и наполнил себе кубок. Дэмиен, не удержавшись, взглянул на кубок, вспоминая последний раз, когда они с Лореном были наедине в его комнатах.

Светлые брови изогнулись.

— Твое целомудрие в безопасности. Это просто вода. Вероятно, — Лорен сделал глоток, затем опустил кубок, держа его изящными пальцами. Он взглянул на стул, как хозяин может указать, куда сесть, и сказал, словно слова насмешили его: — Устраивайся поудобнее. Ты остаешься на ночь.

— Без цепей? — Спросил Дэмиен. — Не думаешь, что я попробую сбежать, остановившись по пути только за тем, чтобы убить тебя?

— Нет, пока мы не подойдем ближе к границе, — сказал Лорен.

Он ровно вернул взгляд Дэмиену. В комнате раздавалось только потрескивание язычков пламени в камине.

— У тебя, и правда, лед в венах, — сказал Дэмиен.

Лорен аккуратно поставил кубок на стол и взял нож.

Нож был острый, для выделки мяса. Дэмиен почувствовал свой ускорившийся пульс, когда Лорен подошел ближе. Всего несколько ночей назад он наблюдал, как Лорен перерезал человеку глотку, проливая кровь, красную, как покрывающий кровать этой комнаты шелк. Он ощутил шок, когда пальцы Лорена коснулись его собственных, передавая рукоятку ножа ему в руку. Лорен взял запястье Дэмиена выше золотого браслета, сжал и потянул вперед так, что острие было направлено в живот. Кончик ножа слегка касался темно-голубых королевских одежд.

— Ты слышал, как я приказал Орланту уйти, — сказал Лорен.

Дэмиен почувствовал, как хватка Лорена скользнула от его запястья к пальцам и усилилась.

Лорен продолжил:

— Я не собираюсь тратить время на позерство и угрозы. Почему бы нам не прояснить все неопределенности относительно наших намерений?

Нож был хорошо расположен, прямо под грудиной. Все, что нужно сделать — ударить и затем повернуть.

Он был настолько раздражающе уверен в себе, доказывая свою точку зрения. Дэмиен почувствовал, как в нем начинает расти желание: не совсем желание насилия, но желание воткнуть в хладнокровного Лорена нож, чтобы вызвать в нем хоть что-то, помимо ледяного безразличия.

Он сказал:

— Я уверен, что домашние слуги еще не спят. Как я могу быть уверен, что ты не закричишь?

— Я похож на того, кто будет кричать?

— Я не стану использовать нож, — сказал Дэмиен, — но если ты сам кладешь его мне в руку, то недооцениваешь, как сильно я этого хочу.